Люди с платформы №5
Шрифт:
— Извините, вы часто ездите этим поездом? — тихим хриплым голосом спросила Айона у своей любимой.
Би отложила газету и недоуменно посмотрела на нее, словно видела впервые.
— Непременно ездила бы, кабы у меня был повод, — сказала она, складывая газету и протягивая Айоне руку. К этому времени поезд уже подошел к Воксхоллу. — Меня зовут Беатрис. Очень приятно с вами познакомиться.
— Вам кто-нибудь говорил, насколько вы привлекательны? — спросила Айона, когда они миновали Уимблдон.
Когда состав
В Темз-Диттоне их высадили с поезда.
— В мою смену я не потерплю никаких похабных штучек! — наорал на них кондуктор. — Как не стыдно?
Судя по лицам окружающих пассажиров, он был не одинок в своем осуждении. Но нашлась девушка лет двадцати с небольшим. Когда поезд тронулся, оставив влюбленную пару на платформе Темз-Диттона, она встала и зааплодировала.
— Где ты откопала этот костюм? — спросила Айона.
— Майор — наш сосед — избавлялся от ненужных вещей. Театральная портниха подогнала костюм под мою фигуру, а мне было не устоять перед желанием выгулять его на публике. Я решила, что такой наряд притянет ко мне в поезде какую-нибудь прекрасную незнакомку.
— Очаровательный костюмчик, но домой нам придется идти пешком, — вздохнула Айона. — Еще один поезд мне сегодня не выдержать. Тебе не кажется, что нам следует вести себя осмотрительнее? Не привлекать к себе столько внимания.
Би попятилась и в ужасе посмотрела на Айону:
— Дорогая, какой смысл жить, если идешь по жизни незаметно, не выделяясь и не гоня волну? И на каждого тупоголового поборника нравственности вроде этого кондуктора всегда найдется девушка, которая будет нам аплодировать. Конечно, это только мое предположение, но, может, до сих пор Она обуздывала свои сексуальные пристрастия. А теперь перестанет благодаря таким, как мы, которые отказываются вести себя осмотрительно и не привлекать излишнее внимание окружающих.
— Ты права, Би. Ты абсолютно права, дорогая, — сказала Айона, беря любимую за руку.
Они пешком двинулись в Хэмптон-Корт. Ее дорогая Би всегда была права.
И вот сейчас, десять лет спустя, Айона смотрела на то же самое сиденье. На нем сейчас стоял портфель. Портфель Пирса. Он занял ей место. Замечательно. А его пальто, положенное рядом, обеспечивало место и для Лулу.
С недавних пор Айона почти всегда оказывалась в вагоне вместе с кем-то из своих новых друзей. Почему она так долго не понимала, что поезд — не только способ перемещения из пункта А в пункт Б, но еще и удивительный портал в истории других людей? В тот момент, когда собственная жизнь показалась ей катящейся под откос, попутчики избавили ее от тяжких раздумий. Высиживать мрачные мысли — прескверное занятие. Айона всегда старалась этого избегать. Уж лучше высиживать цыплят.
— Пирс! — воскликнула она. —
— Это было не слишком-то легко, — отозвался он. — Пришлось не обращать внимания на постоянные осуждающие взгляды и вести себя как совершенно тупоголовый и толстокожий тип.
— Представляю, каких трудов вам это стоило. Зато я усматриваю в этом чудесный повод для завершения совершенно фантастического дня. По такому случаю не грех угоститься джином с тоником. К счастью, у меня есть пара стаканчиков. И еще орехи. Салфетки тоже имеются.
— Айона, да вы никак таскаете в своей сумке полный набор деликатесов? — удивился Пирс.
— Пятое правило проезда в пригородных поездах гласит: «Находись в постоянной готовности к любым неожиданностям». Я могу помочь в случае спущенной петли на колготках, комариного укуса или неожиданно начавшихся месячных.
— Для меня это и впрямь было бы весьма неожиданным, — хмыкнул Пирс.
— Для меня тоже, — призналась Айона. — Но я с четырнадцатого года держу в сумке гигиенические тампоны.
Пирс несколько смутился. Он явно плохо разбирался в женской физиологии.
— Перегрузила вас информацией? — спохватилась Айона. — Тогда сменим тему. Расскажите, как прошел ваш день.
— Не самым лучшим образом, — осторожно ответил Пирс, хотя по лицу его чувствовалось, что день прошел из ряда вон плохо.
Айона почувствовала себя Винни-Пухом, внезапно наткнувшимся в Чудесном лесу на грустного Иа-Иа, и даже немного рассердилась на попутчика, понизившего ей градус настроения.
— Хотите об этом поговорить? спросила она, подавляя раздражение.
Айона твердо заявила себе, что сейчас у нее достаточно joie de vivre[9] и она может поделиться с другими.
У вас когда-нибудь возникало ощущение, что ваша жизнь подобна башне в «Дженге»? Стоит убрать один кирпичик, и вся конструкция рушится, — спросил Пирс.
— Конечно, и не раз, — кивнула Айона, вспомнив отвратную физиономию кадровички Бренды.
Она уже хотела спросить о том, какие именно люди или события убрали кирпичики из его жизненной башни, но внезапно разговор прервался.
— Простите, — произнес молоденький робкий голосок. — Вас зовут Айона?
— Да. А почему ты спрашиваешь?
— Я Марта. Санджей посоветовал мне вас разыскать.
Эта девочка целиком состояла из локтей и коленок плюс пара симпатичных щечек. Наверное, лет пятнадцать, не больше. Впрочем, все, кому было меньше сорока, казались Айоне пятнадцатилетними.
— Садись, — сказала она девочке, сняв с сиденья Лулу и смахнув на пол клок оставшейся собачьей шерсти.
Марта нервно покосилась на Пирса, словно тот мог в любой момент наклониться и укусить ее. Айона вспомнила, что уже видела эту девочку в поезде.