Люди с платформы №5

Пули Клэр

— Ну как, удалось тебе что-то понять? — спросил он Марту.

Девочка жевала нижнюю губу, как всегда делала в моменты сосредоточенности.

— А знаете, удалось. Честное слово, — ответила она, улыбаясь во весь рот.

— Я так и знал. И совсем ты даже не тупица в математике. Тебе просто не хватает уверенности. И еще, сдается мне, в школе тебя плоховато учили. Расскажи про своего преподавателя математики.

— У меня их была целая куча. В школе нехватка математиков, и уроки вели кто придется. Даже наш преподаватель театрального искусства. А уж он-то в этом понимает не больше меня, —

хмыкнула Марта. — Мама ходила жаловаться, но директор ей сказал, что учителей математики недостает по всей стране. Общенациональная проблема.

— Повтори еще раз, как называется твоя школа? — попросил Пирс.

— Средняя школа имени Святого Варнавы. А что?

— Просто полюбопытствовал, — ответил он и на всякий случай запомнил название.

Все это время Пирсу было не до Айоны, которой становилось все досаднее, что на нее не обращают внимания. Она урчала, будто кастрюля-скороварка. Давление все повышалось и повышалось, пока не случился взрыв.

— Послушайте! — не выдержала Айона. — Между прочим, репетиторство было моей идеей, за что я заслуживаю толику внимания. А теперь предлагаю до конца поездки сделать перерыв в ваших уравнениях, поскольку мне хочется узнать о прослушиваниях и отборе участников для школьного спектакля.

— Прослушивания начнутся через две недели, — сказала Марта, с готовностью откладывая ручку, что не слишком понравилось Пирсу. — Нам дали отрывок, который нужно выучить и разыграть. Наверное, я так и останусь за кулисами. Буду заниматься костюмами или освещением, но меня и это вполне устроит. Я рада, что смогу хоть как-то поучаствовать в представлении. Это уже поможет мне отвлечься от всей истории с фоткой.

— За кулисами? — хмыкнула Айона. — Это мы еще посмотрим. Да никто из подопечных Айоны сроду не оставался за кулисами. Текст отрывка у тебя с собой?

Марта достала из ранца мятый лист, положила его поверх тетради по математике (предмета, значительно более важного, по мнению ее мамы и Пирса) и попыталась разгладить рукавом. Айона прищурилась, затем полезла в сумку за очками.

— Дорогуша, я делаю это только ради тебя, — прошептала она. — Обычно я никогда не надеваю очки на публике. Они меня старят.

Пирсу захотелось взять реванш за сорванный урок математики и сказать, что Айону старят вовсе не очки, а ее возраст, но он решил промолчать. Подтрунивание над этой женщиной служило для него большим развлечением, однако он на собственном опыте убедился: если переусердствовать, она и сама тебя укусит.

— Ого, гляди-ка, да это же знаменитая сцена на балконе! — воскликнула Айона. — Итак, ты играешь Джульетту. Значит, я буду Ромео. У нас в запасе три станции, чтобы убедить Пирса и этого парня… — Айона кивком указала на четвертого пассажира — невероятно мускулистого мужчину, который, невзирая на холодную погоду, ехал в поезде лишь в футболке и шортах, — что мы с тобой по уши влюбляемся друг в друга. Нельзя ударить в грязь лицом! Я Айона, а это Марта, — представилась она зрителям. — Известны также под именем Ромео и Джульетты.

— Джейк, — ответил мускулистый пассажир, протягивая руту. — Известен также под именем Джейка.

— Да. У вас все написано на груди, — кивнула Айона. — Сразу понятно, кто вы такой.

Пирс повернул

голову и увидел на футболке крупную надпись: «ИНДИВИДУАЛЬНЫЕ ТРЕНИРОВКИ У ДЖЕЙКА».

Вид у Марты был донельзя испуганный, но Пирс усмотрел в безумстве Айоны определенный метод. Если девица выдержит вагонное представление, то и прослушивание потом пройдет как по маслу.

АЙОНА

18:17. Ватерлоо — Хэмптон-Корт

«Как все изменилось буквально за пару месяцев», — думала Айона.

Сегодняшний ее день тоже окончился весьма успешно. Заметив на пятой платформе Ватерлоо Пирса и Санджея, она сумела усадить обоих за свой обычный вагонный столик. Правда, для этого пришлось оттеснить молодую мамочку с малышом в сидячей коляске. Айоне сперва стало неловко, но затем она услышала, как та сказала сынишке:

— Радость моя, не обращай внимания на эту свирепую старуху.

— Какой смысл оскорблять меня перед ребенком? — обратилась Айона к Лулу. — Он ведь все равно еще не понимает слов своей мамаши.

Секретарша Эда сообщила, что завтра, в пять вечера, босс вызывает ее к себе. Еще совсем недавно это повергло бы Айону в смятение, но сейчас она испытывала спокойную уверенность и даже радостное волнение.

С тех пор как она начала обсуждать с Эмми, Санджеем и Мартой письма читательниц и брать их ответы за основу своих собственных, это не осталось незамеченным в соцсетях. Поток писем в ее адрес значительно усилился, а ее рейтинг на службе заметно вырос. А затем случилась кампания по заманиванию в журнал Физз. На прошлой неделе знаменитую бло-гершу взяли в штат, что еще больше «нагнуло контору», как выражались ровесники Эда.

Одним словом, встреча обещала быть плодотворной. Может, Эд объявит ей о повышении зарплаты? Айоне уже несколько лет подряд не прибавляли ни пенса. Прежде она не осмеливалась жаловаться, считая, что ее довольно скромная зарплата была главной причиной, почему еще вообще не уволили.

И вдруг — это было сродни откровению — она вспомнила. На этой неделе исполнялось тридцать лет ее работы в «Современной женщине». Такое никак не могло быть простым совпадением. Может, нынешнее начальство устроит какое-то торжество в ее честь? На десятую годовщину ей устроили вечеринку-сюрприз с шампанским и канапе. На двадцатую были торт и несколько подарочных сертификатов в «Харви Николс». Что-то ей принесет тридцатая? Надо постараться выразить искреннее изумление и радость от подарков, иначе она испортит весь праздник.

Радужное настроение Айоны омрачали всего две причины. Первой был какой-то пассажир, который жевал у нее за спиной на редкость отвратительно пахнущий хот-дог. Неужели он не знал Третье правило проезда в пригородных поездах, запрещавшее есть в вагоне горячую пищу? Второй причиной был Санджей. Он сидел, уткнувшись в пластиковый стакан с кофе, словно там заключалась тайна его будущего. Пора вышибать парня из этого состояния. Как говорят: «Пожалеешь розги, испортишь ребенка».

— Санджей, — начала она, — боюсь, вам сейчас самое время встряхнуться и двинуться дальше. Вспомнить, что в море полным-полно рыбы, и все такое.