Люди с платформы №5
Шрифт:
В такие моменты Эмми особенно остро недоставало матери. Она любила отца, но еще до его переезда в Калифорнию они никогда не обсуждали проблемы друг друга. После смерти мамы оба заключили неписаное соглашение: выбирать для разговора только самые радостные и позитивные темы, служащие противовесом личному горю каждого.
Эмми точно знала, с кем ей хочется поговорить обо всем и кто даст ей по-настоящему дельный совет. Этим человеком была Айона.
В вагоне Эммй уселась на свое обычное место за столиком. Место напротив
Поезд подъехал к Сербитону. Эмми выглянула в окошко — нет ли на платформе Пирса. Его там не было. Эмми вспомнила, что и его она давно не видела. Как странно. Она словно бы находилась внутри фильма «Осторожно, двери закрываются», а где-то в параллельной вселенной шел точно такой же поезд по точно такой же линии, и там были все ее привычные попутчики, но не было ее самой.
— Здравствуйте, Эмми, — прозвучал голос у нее над ухом. — Вы ведь Эмми, да? Приятельница Айоны? А я Марта.
— A-а, привет, Марта. Я тебя помню. Ты готовилась к прослушиванию. Вы с Айоной репетировали отрывок из «Ромео и Джульетты».
— Как вы думаете, Айона не станет возражать, если я займу ее место?
Марта переминалась с ноги на ногу, словно бы просила у кого-то из учителей разрешения выйти из класса.
— Конечно, не станет. Тем более что ее здесь нет. Вообще-то, я уже давно ее не видела.
— И я тоже, — призналась Марта. — А мне так надо сообщить ей свои новости!
— Может, поделишься со мной? — предложила Эмми.
— Да! Мне дали роль в пьесе. И не просто роль. Я буду играть Джульетту!
Марта улыбнулась во весь рот, отчего ее подростковая угловатость сразу исчезла. На мгновение она стала удивительно красивой, похожей на юную Джулию Робертс.
— Так это же здорово! Поздравляю! Айона, когда узнает, будет очень гордиться тобой.
— Ага! Но мне сейчас нужна ее помощь в изучении роли. Она ведь профессиональная актриса и все такое.
— Надо же, а я и не знала, — удивилась Эмми. — Может, она состояла в Королевской шекспировской труппе?
— Может, и так. Но она потрясающий педагог. Гораздо лучше, чем наши преподаватели сценического искусства.
— Боюсь, я не сумею заменить Айону. Но если хочешь, я помогу тебе с ролью.
По лицу Марты Эмми видела: той очень хотелось попрактиковаться, но она не слишком доверяла женщине, о которой почти ничего не знала.
— Это у тебя текст пьесы? — спросила Эмми, кивнув на листы в руках Марты.
После некоторого колебания девочка протянула ей листы.
— Спасибо, — сказала юная актриса, застенчиво улыбнувшись. — Вы согласны читать за кормилицу? Я, естественно, буду Джульеттой.
— «Куда ж она девалась? А? Джульетта!»[12]
Реплика показалась Эмми несколько нескладной, но кто она такая, чтобы критиковать Шекспира?
— «Что там? Кто звал меня?» — ответила Марта.
— «Зовет синьора».
Если она перестанет ездить на работу, то будет
Где ты, Айона?
ПИРС
08:13. Сербитон — Ватерлоо
Пирсу вновь не повезло: Айоны в вагоне не было. Поезд подъехал к платформе Уимблдона, и он подумал, что надо бы выйти и пересесть на встречный, чтобы вернуться домой. Но дома его ждал долгий пустой день, который нечем заполнить. И Пирс решил доехать до Ватерлоо вместе с Мартой, Эмми и Санджеем, а затем на том же поезде вернуться обратно.
Ему стало намного легче общаться с попутчиками. Теперь все знали правду о нем, но никто не судил его слишком строго, за что он был им благодарен. Почему же он так долго позволял обману разъедать его изнутри?
Выглянув в окно, Пирс заметил в толпе пассажиров Дэвида. Тот вошел в третий вагон и уселся неподалеку, найдя свободное место за соседним столиком.
— Дэвид, здравствуйте! Скажите, вы, случайно, не знаете, куда подевалась Айона? — Эмми оказалась первой, кто вслух задал вопрос, вертевшийся у всех на языке.
— Вообще-то, я не видел ее уже более двух недель, — ответил Дэвид. — Может, она в отпуске?
— Если бы она собиралась в отпуск, то обязательно сообщила бы нам, — сказал Санджей. — Айона не из тех, кто хранит секреты, согласны?
Лица у всех попутчиков Пирса были довольно мрачными; у каждого по-своему. Ему вдруг подумалось, что каждый из них, включая и его самого, — отдельные спицы колеса, тогда как Айона была центром, осью. Без нее их группка теряла всякий смысл и распадалась на отдельных индивидуумов, почти не имеющих точек соприкосновения. Если Айона исчезла насовсем, не получится ли так, что через какое-то время они перестанут даже здороваться друг с другом? Нет, конечно. Может, отдалятся, но не сразу.
— А вдруг она заболела? — предположила Марта. — Айона ведь уже старенькая, а в таком возрасте легко скатиться под откос. Моя бабуля вовсю играла в бинго, занималась зумбой и аквааэробикой, но потом вдруг подцепила пневмонию, и через две недели ее не стало.
— Уже старенькая? — возразил Дэвид. — Боже, да Айона лет на десять моложе меня. Уверен, ей нет еще и шестидесяти, хотя у меня никогда не хватало смелости спросить про ее возраст.
— Сочувствую тебе, Марта, — сказала Эмми, — но не думаю, что Айона заболела. Она ведь сделана из очень крепкого теста. Чтобы она две недели не показывалась на работе… Должно быть, у нее произошло что-то очень серьезное. Тогда нам тем более нужно разыскать ее и узнать причину. Вот только как это сделать?