Люди в красном. Божественные двигатели
Шрифт:
— Не думаю, что это сработает, — заявил Керенский.
— Сработает, — сказал Даль. — Я знаю.
— Это был твой, — сказал Керенский. — С моим все может по-другому быть.
— Я тебя умоляю, — отмахнулась Дюваль. — Если он хоть немножко на тебя похож, он совершенно потеряет от тебя голову. Это ж как зеркало, только еще потрогать можно.
— Что это ты хочешь сказать? — спросил Керенский.
— Что твоя самовлюбленность не составит нам проблем, — ответила Дюваль.
— Я тебе правда не нравлюсь, да? — спросил
Дюваль улыбнулась и потрепала его по щеке.
— Ты мне правда нравишься, Анатолий, — сказал она. — Правда-правда. Но прямо сейчас я хочу, чтобы ты собрался. Подумай об этом, как об очередной высадке.
— Мне всегда достается в высадках, — сказал Керенский.
— Может быть, — согласилась Дюваль. — Но ты всегда выживаешь.
— Клуб «Лоза», — объявил таксист, подруливая к тротуару.
Они втроем вылезли из машины, Даль задержался, чтобы заплатить. Из клуба доносилось глухое буханье музыки. Очередь из молодых, хорошеньких, старательно позирующих людей ждала снаружи.
— Пошли, — сказал Даль и направился к вышибале. Дюваль и Керенский последовали за ним.
— Очередь начинается тут, — заявил вышибала, указывая на хорошеньких позирующих людей.
— Да, но мне посоветовали обратиться к вам, — сказал Даль и протянул руку с вложенной в нее стодолларовой купюрой, как его научил Абнетт. — Митч, верно?
Вышибала Митч практически незаметно покосился на руку Даля и затем пожал ее, искусно выхватив купюру.
— Верно, — ответил он. — Ну, говори тогда.
— Я должен вам сказать, что эти двое — друзья Роберто, — сказал Даль, упоминая имя Абнеттова друга-бармена и кивком указывая на Керенского и Дюваль. — Он их ждет.
Митч окинул взглядом Керенского и Дюваль. Если он и заметил сходство Керенского с Марком Кори, то ничего не сказал.
— Только на первый этаж, — заявил он. — Попробуют на второй — окажутся снаружи. Попробуют в цоколь — окажутся снаружи и без зубов.
— Только первый этаж, — кивнул Даль.
— И без тебя, — добавил Митч. — Без обид.
— Не вопрос, — согласился Даль.
Митч сделал жест Керенскому и Дюваль и снял веревочное ограждение. Очередь хорошеньких позирующих людей громко зароптала.
— Тебе все ясно? — спросил Даль у Дюваль, когда она проходила мимо.
— Уж поверь мне, — ответила она. — Будь на связи.
— Хорошо, — сказал Даль. Двое друзей растворились в темноте «Лозы». Митч закрыл за ними веревочное ограждение.
— Эй, — сказал ему Даль. — А где тут нормальному человеку можно выпить?
Митч улыбнулся и показал:
— Ирландский паб прямо вон там, — сказал он. — Бармена зовут Ник. Скажи, что ты от меня.
— Спасибо, — сказал Даль и направился к бару.
Паб был шумный и переполненный. Даль пробрался к стойке и полез в карман за деньгами.
— Эй, ты Брайан, верно? — спросил кто-то.
Даль поднял глаза и увидел, что бармен смотрит на него,
— Финн, — произнес Даль.
— Ник, — поправил бармен.
— Прости, — сказал Даль через секунду. — Туплю.
— Профдеформация, — сказал Ник. — Запоминаешь всех по репликам.
— Ага, — кивнул Даль.
— Эй, ты в порядке? — спросил Ник. — Ты какой-то… — он помахал руками, — Ошалевший.
— Все нормально, — ответил Даль и попытался улыбнуться. — Прости. Просто немного странно видеть тебя здесь.
— Жизнь актера, как она есть, — сказал Ник. — Нет работы — вот ты и бармен. Что тебе налить?
— Выбери мне пивка, — сказал Даль.
— Храбрец, — сказал Ник.
— Я тебе доверяю, — ответил Даль.
— Знаменитые последние слова, — ухмыльнулся Ник и отправился к кранам. Даль смотрел, как он работает, и изо всех сил старался держать себя в руках.
— Держи, — минутой позже сказал Ник, протягивая ему пинтовый стакан. — Местная варка. Называется «Стойкая Старлетка».
Даль сделал глоток.
— Неплохо, — произнес он.
— Обязательно пивовару скажу, — пообещал Ник. — Ты его, может, помнишь. У нас втроем была сцена. Его убили механические осы.
— Лейтенант Фишер, — сказал Даль.
— Ага, он, — Ник кивнул на Далев стакан. — По-настоящему его зовут Джек Клейн. Его пивоварня набирает обороты, кстати. Он сейчас в основном ей и занимается. Подумываю к нему присоединиться.
— И уйти из актеров? — спросил Даль.
Ник пожал плечами.
— Ну, не то, чтоб меня с руками пытались оторвать, — сказал он. — Я девять лет пытался этим заниматься, и эта халтура в «Хрониках» была самым лучшим, что мне удалось получить, и не то, чтоб это было супер. Меня убили взорвавшейся головой.
— Я помню, — сказал Даль.
— Вот тут-то до меня и дошло, собственно, — сказал Ник. Он начал перемывать стаканы в барной раковине, чтобы казаться занятым, пока говорит. — Мы сделали десять дублей. И каждый раз мне приходилось падать назад, как от настоящего взрыва. И где-то на седьмой раз я подумал — мне тридцать лет, и что я делаю с моей жизнью? Делаю вид, что помираю в сериале, который я даже бы смотреть не стал, если б в нем не снимался. В какой-то момент нужно спросить себя, почему ты этим занимаешься. В смысле, вот почему ты этим занимаешься?
— Я? — спросил Даль.
— Ага, — кивнул Ник.
— Потому что я долгое время не знал, что у меня есть выбор, — ответил Даль.
— Вот именно, — сказал Ник. — Есть. Ты все еще в сериале?
— Пока да, — сказал Даль.
— Но тебя ведь тоже выпилят, — сказал Ник.
— Через пару эпизодов, — согласился Даль. — Если я не смогу этого избежать.
— Не избегай, — посоветовал Ник. — Умри и выясни, на что будет похожа оставшаяся жизнь.
Даль улыбнулся.
— Для некоторых из нас не все так просто, — он сделал большой глоток.