Люди войны
Шрифт:
Сергей заинтересовался: "Какой вид спорта?". Я отвечаю: "Давно всё это было, в другой жизни". И дальше не продолжаю. Сергей подождал немного, понял, что я закончил излагать свою биографию, и ни о чем спрашивать не стал. Тут ни о чем не спрашивают тех, кто говорит немногословно.
Ну, а дальше пошли разговоры про рыбу, поскольку мы признались Сергею, что делали намедни в "Ксюше".
– Тут рыбы нет, - начал Сережа с той же фразы, что и КУзьмич в одном из эпизодов фильма про особенности национальной охоты, - какая тут рыба, так, мелочь. Вот у нас рыбы - по ней ходить можно, скажи, Саныч.
– Слышь, Серега, до сих пор не могу забыть того медведя.
– набрасываюсь на него. Он отвечает: старшина приказал. Ищу старшину, какого хрена ты солдата заставил по ведру херачить? Дырки делаем, сейчас на рыбалку пойдем. Надо, думаю, посмотреть, что это за рыбалка такая. Пошли. Они ведро дырявое в море кинули, вытащили, в нем полведра мойвы. Там, ведром рыбачат, понимаешь?
Они бы еще долго мне про рыбу рассказывали, хорошо, что не охотники, а то бы еще и про охоту начали. А я охоту не люблю и каждый раз, по весне, жалею уток, что в страхе носятся на фоне светлеющего неба над моей дачей на озере Андреевское в первый день "открытия сезона".
Я тут, за столом помалкивал, но вечером, когда мы с Виктором одни остались, спросил: "Почему ты с утра кричал на Сережу фразой "прыгает, как ты под градом"? У меня память на фразы хорошая, но я не понял её смысла".
– Да попадали мы с ним тут пару раз, - чуть подробней рассказал мне Виктор о сути некоторых словесных выражений, - его накрыл обстрел из "Града" с той стороны. Взрывалось так, что он подпрыгивал над землей на полметра: он же тощий, легкий, как вдарит рядом, он взлетает. А я тяжелый, толстый, меня качает. И я - под свой попал, от наших.
– Как от наших, почему?
– Ну, решили выдвинуться на самый передок и осмотреться: я, Утес, Мамай и СМС. Командирам иногда надо увидеть обстановку самим, не по докладам подчиненных. Сказали артиллерии: мы будем в квадрате таком, укры будут там-то и там-то, если нас обнаружат, лупите вот сюда. Объяснили, договорились. Поползли. Нас, как это всегда бывает, обнаружили случайно. Сначала расчесали пулеметом, потом прижали из автоматов и полезли с двух сторон отрезать от своих. СМС мне шепчет: не уйдем, окружат. А у него чутье, он просекает быстро ситуацию. Я шепчу Утесу: посылай сигнал артиллерии. Тот дал приказ, ждем. Бах, бах, но не по ним, а по нам. И точно так стреляют: разрывы рядом, и они всё ближе, ближе. Земля подпрыгивает, сверху пламя. Ну, всё, нам крышка. Жаль, что от своих. Потом тишина: я в космосе? Нет, на земле. Живы?
– спрашиваю у ребят. Живы все.
Вернулись, артиллерист радехонький, недавно из России, докладывает: в соответствии с вашим приказом открыл огонь по...Утес ему как даст в зубы.
– Утес - командир полка?
– Да, но это бывает. Я тоже человек нервный, могу и не сдержаться.
– Артиллерист как мог ошибиться?
– На войне ошибаются все - американцы, немцы, англичане. Кроме нас, русских . Мы - самые замечательные парни в мире, - и Витя такую улыбу даванул, что уровень его самоиронии стал зашкаливать.
Затем он сразу перевел разговор на тему близкую, но с примером из гражданской
– Иногда надо давать по морде, по-другому никак. Я депутатом был, в домах пропала горячая вода. Жители ко мне, я иду к месту аварии. Там уже роют яму, на краю стоят начальники коммунальных служб. Что случилось? Ведь по вашим документам, вы поменяли здесь старье на новые трубы. Как они могли лопнуть? Что-то мычат в ответ, мол, проведем экспертизу, выясним, расскажем. А я прошу рабочего, покажи-ка мне кусок трубы в месте порыва. Он показывает. Сколько этому ржавому железу лет, спрашиваю работягу. Лет пятьдесят. Ах ты сука, поворачиваюсь к начальнику, я тебе, блять, сейчас всю морду расхерачу и - шагаю к нему поближе. Как он бежал, он не бежал, он прыгал и летел, прыгал и летел между домов. Я толстый, догнать не смог. Прихожу к Степан Михалычу на следующий день, рассказываю о "замене труб" на участке в двести метров.
– Степан Михайлович Киричук, мэр Тюмени?
– Да, мы дружим. Рассказал Степану, он этого начальника к себе позвал, но не сказал, что в кабинете я его тоже дожидаюсь. Является, боится, держится от меня подальше, хотя уверен, что в кабинете мэра я его не трону. Чего-то объяснял, обещал исправить за счет своих ресурсов. Степан его позвал к столу, на столе карта коммуникаций. Покажи, говорит, где этот участок. Тот наклоняется, показывает, а Степан его за галстук схватил и мордой об стол - бах, бах, бах!
– Не похоже на Степан Михайловича, он, вроде, человек спокойный, вежливый.
– И я вежливый, пока не стану нервным. Ну, ты воруешь, хер с тобой, тебя так воспитали, но других-то за дураков не принимай, правильно, Лексеич?
– Правильно, Саныч. А что Сереже, после тех прыжков под градом, домой, где много рыбы, не захотелось уехать? Рыбачить, жить в тиши, где не летает тело меж осколков и огня?
– Уезжал. Довольно долго его не было, потом звонит: можно я опять приеду. Приехал. Жена не отпускала его, военный билет ему разорвала. Он клочки в военкомат принес, военник восстановили, и - мы опять жуем картошку вместе. И фильмы смотрим про героев Голливуда. Серега - киноман, он смотрит всё потом дает мне справку: что стоит посмотреть, а что - не надо.
– Фильм "Люси" он рекомендовал к "домашнему просмотру"?
– Серега с детства в фильмах разбирался, ему бы кинокритиком работать, по студиям ходить, а не в караулы.
17 февраля у Сережи день рождения. Он приглашал меня: оставайтесь, в "Ксюшу" сходим, отметим. Я отмечу. Дома. Взгляну на фотографию и пожелаю никогда не "прыгать". И, если вдруг увидимся, хочу продолжить разговор о рыбе, не вспоминая и не расспрашивая о войне.
"ДЕД"
Виктору Скрипченко исключительно везет с начальством: инженерными войсками в Донецкой республике командует его друг. А заместитель командира корпуса по инженерной части - молодой офицер, еще курсантом запомнивший фото Виктора в почетном ряду выпускников, которыми гордятся преподаватели прославленного Тюменского высшего военно-инженерного командного училища.
Разумеется, как и положено в армии, ему приказывают, он исполняет, но как приказывают, как исполняет? Скрипа, - спрашивает друг в штабе, - задача нам поставлена такая-то, как будем выполнять, подскажи? Скрипа делится с другом своими соображениями. Ладно, отправлю тебе приказ, там на месте еще раз подумай, как его лучше исполнить, - ответит друг и военным языком составит нужное распоряжение.