Людоеды
Шрифт:
* * *
Дорога к яме с бронезавром давалась тяжело. Нет, блуждать не приходилось, по такому случаю имелись зарубки, но воспоминания о стычке с ручными тварями сидели занозой в мозгу. Мих то и дело поглядывал на зверюгу, а затем на тех, кто отвлекал его от зловещей действительности своим пофигистским настроением ко всему. Вот уж кому жизнь в этом аду, как в раю, так алкобратьям. У них одна мысль на две головы — где бы набрать дури и дойти
Сделали себе самокрутки из каких-то листьев не то папоротника, не то лопуха и задымили, играя в паровозик. Пускали дым.
Пых… Пых…
— Ла-Пых… — окликнул Молдова того, обзывая на новый лад.
— Чё-Пых? — отреагировал он в свою очередь.
— Тя штыр-Пых?
— Пых так…
— И кто я? Когда сам Пых-тачок!..
Послушать их — чокнешься. А сумели вызвать идиотскую улыбку глупой направленности на устах практикантропа с серьёзным лицом. Настороженность прошла, а и от убитой им твари не осталось следа — она исчезла безвозвратно. Знать тот, кому принадлежала, прибрал её к рукам или лапам — подался восвояси.
— Хорошо бы… — прорезался голос у Михея, озвучивая свои мысли со страхами вслух.
— Не… — не согласились алкобратья. — Лучше, когда лучше!
Хорошо — это не для них.
— Пришли… — заявил им Мих.
Те уставились на него, когда он сунул им лопату и приказал копать землю поде ямы, сменяя один другого на ответственном посту. Работать им было в лом, а всегда. И первым, что делать — сообразил Лабух.
— Я это… до ветра — отолью!
— Ну-ну, попробуй рискнуть… здоровьем! — напомнил Мих: там может прятаться хищник.
Но, видя, как смалит «самокруткой» сокурсник, уяснил: давно распугали дымом всю хищную и не только живность в округе. И толком не зная причину возникновения задымления на местности, со стороны можно решить: лес горит. А огня боялись все без исключения порождения этого дикого края.
Тоже своего рода защита. На будущее урок, а заметка в виде соответствующей пометки.
Пыхтя и не только «цигаркой», а и от работы при откапывании бронезавра, Молдова обратился к Лабуху.
— Э, мля, я чё тут один пахать нанимался!? Пора уже менять меня! Смена караула! Караул… — закричал он, но не Лабух. — Я гляну, чё с ним — где этот засранец запропастился?
Мих не уступил Молдове, наказав и дальше рыть землю лопатой, не то придётся руками.
— Ща, только перекурю… — намекнул Молдова на перекур, притом, что не расставался с «пыхтелкой» ни на мгновение. А давно не курил настоящих сигарет. Но и эта самокрутка была признана им не самым худшим вариантом в качестве замены табака.
Бронезавру в яме не нравился запах дыма, поэтому он злобно рычал или даже скорее нервно мычал.
— А тя, животное, никто не спрашивал! Вот доберусь я до тебя, тогда и разбирайся с тем, кто достанет тебя, а нас — уже и давно!
За кустами Лабуха не оказалось, как и его следов, кои он обещал оставить
— Третьим бушь? — озадачил Молдова, наяривая сочный дурманящий плод.
— Давай, Мих, не стесняйся — присоединяйся… — настаивал Лабух.
Но практикантроп не только отказался, а взялся за лопату и не как инструмент, с явным намерением закопать обоих в их же копанке подле ямы-ловушки с бронезавром на дне.
— Делом решил заняться… — засмеялись дробно алкобратья. — Тряхнуть старин-Ой…
Но кого тряхнул, и как следует Мих — их обоих.
— А чё сразу биться! Чё дерёшься, а? А-а-а…
Работа заспорилась. А и спорить помощники практикантропа не собирались, он же стал собирать мох с лишайниками в качестве презента бронезавру.
Когда меж ямой-ловушкой образовалась по соседству рытвина с уклоном-подъёмом в одну сторону, он собственноручно обрушил тонкую стенку земли.
— Ходу! Бежим… — бросились помощники прочь от бронезавра, ринувшегося на поверхность, не обратив внимания на спасителя. Тот не сразу уяснил, как и когда очутился на мчащемся по дебрям мастодонте, едва совладал с эмоциями. А вот справиться с ним уже и не надеялся.
— Осторожно… дерево-о-о… Ох… — пригнулся Мих, пряча голову не только в плечи, но и за костяной нарост гиганта.
Какое там — оно не стало препятствием им. Так и продолжали они валить один ствол с кронами за другим, образуя бурелом вместо просеки позади себя. Пока не домчались до водной глади гигантской преграды, а в брод не пошли.
— Так вот оно что… — дошло до Михея: бронезавр спешил на водопой, втянув в себя столько воды, сколько цистерна не способна вместить, и повернул вспять.
— О-о-опять… — снова вцепился в наросты на загривке у бронезавра Мих, и не прошло пары минут, как они наткнулись на ту самую копанку, а чуть в стороне от неё на тех, кто дымил самокрутками на всю округу и распевал блатные песни.
— Мурка… ты мой мурёночек…
Грохот с содроганием земли, заставил их насторожиться и броситься прочь от громадины с практикантропом верхом и не на деревья, поскольку видели и помнили, чем чревато, когда оно сталкивалось с ним, поэтому сиганули в яму и…
Бронезавр окатил их потоками воды, хлынувшими из его выдвижного хобота на манер языка-присоски.
Так посреди леса вырос искусственный водоём, а в нём продолжали барахтаться те, кто на свою голову отрыл бронезавра, снова занявшегося своим обычным делом — поеданием горки мха с лишайником, заготовленным специально для него практикантропом.
— Вам помочь или как? — спрыгнул Мих с бронезавра и спокойно приблизился к краю пруда.
— Да пошёл ты… — обиделись Лабух с Молдовой. Мало того, что они промокли, так ещё и протрезвели. — Столько плодов, а местной махорки почём зря перевели!