Людовик IX Святой

ле Гофф Жак

Людовик Святой не обладал экономическим сознанием, не проводил экономическую политику; не было у него и сознательного экономического поведения: как же он мог сформироваться в этом плане? В отличие от иных историков я не верю в существование некой экономической доктрины Церкви в XIII веке. Просто отдельные схоласты (и среди них в первую очередь Фома Аквинский) и братья нищенствующих орденов, инспирированные ими, напоминали в связи с торговлей и ростовщичеством — в частности, в трактатах о «реституциях» («De restitutionibus»), предъявлявшихся ростовщикам, — о некоторых теологических или моральных принципах, которые сказывались на сфере, ныне называемой экономической. Но король сталкивался с экономикой во множестве важных секторов королевской администрации и обходился с ними согласно иным, неэкономическим, критериям. Не вдаваясь в детали, которые увели бы нас слишком далеко от его личности, назову пять видов королевской административной деятельности с экономико-финансовыми компонентами: управление доменом, позиция по отношению к городам, и особенно к Парижу, финансирование войны и крестового похода, борьба с ростовщичеством, монетарные проблемы.

Доходы с домена

составляли в XIII веке основную долю ресурсов короля. Он «жил своим хозяйством». Эти ресурсы были в их основе сельскохозяйственными. Людовик — король земли. Земли и леса, ибо счета, относящиеся к 1234, 1238 и 1248 годам, дают понять, что его леса приносили королю четверть поступлений с его доменов [1238] . При Филиппе Августе площадь домена увеличилась вчетверо. Итак, Людовик — богатый наследник. Какого-то особого экономического управления доменом не было. Бальи и сенешалы, а над ними — прево обладали одновременно судебными, финансовыми, военными и административными функциями. Специализаций не было. Это фактотумы королевской власти.

1238

Contamine Ph. et alii L’Economie medievale. P., 1993. P. 222.

Вне всякого сомнения, формируется некий финансовый и административный порядок в неразрывной связи с мероприятиями Филиппа Августа [1239] . В 1238 году была установлена новая классификация расходов. Отныне различают расходы «феодального» характера, расходы, связанные с общественной властью короля, жалованье королевских чиновников. Первые назывались «фьефами и милостынями» (feoda et elemosynae). Feodum в данном случае имеет значение beneficium, «благодеяние», и это, вероятно, фьеф, но не в виде земли, а в виде некой денежной суммы, своеобразной пенсии, называемой «денежным леном» («fief de bourse»). Последних становилось все больше, ибо король не желал впредь дробить землю домена, а денежное обращение набирало силу, отвечая насущным потребностям знати; а денег у Людовика было много. В Святой земле Жуанвиль получил один из таких денежных ленов. Под этим названием могла выступать покупка фьефов, которые увеличивали королевский домен, как, например, приобретение Маконне в 1240 году. Второй тип расходов назывался «труды» (opera), к которым относились создание архитектурных сооружений и уход за ними, поддержание в порядке и развитие дорожной инфраструктуры — главная дорога находилась в ведении государственной власти — и, как правило, то, что ныне зовется «оборудованием» или «общественными работами». Наконец, жалованье королевских чиновников выступало под названием «щедроты» (liberationes).

1239

Baldwin J. Philippe Auguste…

Sivery G. L’Economie du royaume de France au siecle de Saint Louis. Lille, 1984.

Отчет прево и бальи от Вознесения 1248 года считался образцом по исполнению и еще долго служил эталоном. Агенты Людовика IX также прекрасно надзирали за королевской казной в Тампле; их роль свелась к ведению счетов.

Если далеко не вся сфера расходов была приведена в порядок, то еще меньше перемен в сфере доходов.

Королевские сервы могли поодиночке или сообща выкупиться на свободу. Это было дополнительным источником королевских доходов, свидетельством растущего достатка некоторых деревенских слоев и феноменом, который в некотором смысле вел к ослаблению социальной и моральной зависимости. Нередко высказывается мнение, что правление Людовика Святого было периодом улучшения положения крестьянства во Франции [1240] . В 1246 году король даровал свободу сервам Вильнёва-ле-Руа, а позднее, в 1263 году, сервам Тиэ, Валь-Даркейля, Гроше, Орли, Паре, Исси, Медона, Флёри, Вильнёва-Сен-Жорж и Валантона. Не подавал ли королевский домен пример освобождения сервов во фьефах? На эту мысль наводят действия некоторых сеньоров [1241] .

1240

Fourquin G. Les Campagnes de la region parisienne a la fin du Moyen Age. P., 1964.

1241

Bloch M. Rois et serfs: Un chapitre d’histoire capetienne. P., 1920.

Бытует мнение, что «внимание, уделяемое Людовиком Святым экономике королевства, — это прежде всего фиск» [1242] . Не отрицая значения этого, следует все же подчеркнуть, что в присущем королю духе проблемы фиска были в первую очередь скорее проблемами нравственности и справедливости, чем дохода. Людовик не сомневался в праве короля облагать налогами (в ХIII веке оно оспаривалось некоторыми комментаторами Библии), но полагал, что оно оправдано только в том случае, если обложение справедливо и умеренно [1243] .

1242

Sivery G. L’Economie du royaume de France… P. 33.

1243

Bue Ph. L’Ambiguite du livre… P. 239 sq.

Накануне

крестового похода завершением этих действий по приведению в порядок домена была миссия, доверенная в 1247 году королевским ревизорам. Но она преследовала отнюдь не экономическую цель. Ее задачей было восстановление порядка и справедливости, реституция незаконных злоупотреблений, наказание недобросовестных королевских служащих с единственным желанием навести порядок перед выступлением в крестовый поход. Но в этом присущем ему соединении педантичности и преследования материальных интересов король не был в проигрыше. Возвращая, он в то же время приобретал, что шло ему на пользу как морально, так и материально.

Как правило, в домене, фьефах и королевстве Людовик старался получить лучшую часть феодальных и королевских доходов, но без инноваций. Именно здесь он — внук Филиппа Августа, в котором Т. Биссон [1244] видел первого, подлинно феодального короля Франции, ибо он пользовался усилением королевской власти во имя лучшего осуществления своих феодальных прерогатив. Так, Людовик педантично пользуется своим «правом постоя» (правом на жительство у своих вассалов), скрупулезно требует помощи (повинности), которую они должны были оказать ему в связи с посвящением в рыцари его сыновей, заставляет полностью оплачивать права на обращение товаров — дорожные и мостовые пошлины (peages et tonlieux). Но этим он гораздо больше добивается уважения к своей политической власти, чем выгод власти экономической. Отмечалось, что во Фландрии и в крупных фьефах «король не восстановил экономическую власть, но прибирал к рукам неэкономические повинности, давным-давно присвоенные феодалами» [1245] .

1244

Bisson Th. The Problem of Feudal Monarchy: Aragon, Catalonia and France…

1245

Sivery G. L’Economie du royaume de France… P. 32.

Как правило, проявляя заботу о материальных интересах королевства во имя религиозно-нравственных принципов, он во имя этих же принципов выступал против мирского обогащения Церкви. В этом Людовик — наследник традиции, которая, как мы видели, распространилась в ХIII веке вместе с нищенствующими монашескими орденами, представителей которых было так много в его окружении. Он упорно отстаивает королевские права в епископских землях, как это проявилось еще во время конфликта с епископом Бове и архиепископом Реймсским в 1230-х годах, и такая мотивировка сочетается с осуждением алчности церковников. В еще большей мере это относится к Римской курии, ибо это приводит Людовика в ярость, что нашло выражение в его «Протесте» 1247 года перед Святым престолом.

Король и его «добрые города»

Во Франции ХIII века города продолжают набирать силу. С точки зрения экономической — это интенсификация торговли и ярмарок, развитие ремесел, растущая роль денег; с точки зрения социальной — это все больший вес «бюргеров»; под политическим углом зрения — это прогресс городских советов; в области культуры это проявляется, например, в том, что переписка рукописей и их иллюминация переходит из монашеских сельских скрипториев (scriptoria) в городские мастерские и возрождающиеся поэзия и театр вдохновляются обществами, объединяющими клириков и горожан; это даже заметно в военной сфере, где контингенты городской милиции (как мы видели в Бувине) могли играть важную роль.

В отношении всего этого монархия при Людовике Святом проводила тонкую политику [1246] . Вмешательство короля в городские дела участилось. Ордонансы свидетельствуют о масштабе действий городских властей [1247] . Наблюдается тенденция подпадания городов под королевский контроль. Как правильно заметил У. Ч. Джордан, королевское правительство обнаруживает «вечно живой моральный интерес к коммунальной администрации» [1248] . И в этом случае основные мотивировки религиозные и этические. Речь идет о том, чтобы в городах царили порядок и справедливость. Людовик и его советники были возмущены финансовыми махинациями богачей, управлявших городами в своих интересах, эксплуатируя бедняков. В тексте, ставшем классическим, бальи Филипп де Бомануар говорит о неравенстве низших слоев городского населения и о той несправедливости, с какой обращались с ними богачи [1249] . Но и здесь королевский интерес совпадает с моральными императивами.

1246

Petit-Dutaillis Ch. Les Communes francaises: Caracteres et evolution des origines au XVDP siecle. P., 1947.

Schneider J. Les villes du royaume de France au temps de Saint Louis…

1247

Documents sur les relations de la royaute avec les villes en France… / Ed.A.Giry. P. 85–88.

1248

Jordan W.Ch. Communal Administration in France 1257–1270…

1249

Philippe de Beaumanoir. Coutumes du Beauvaisis/ Ed. A.Salmon. 1970. T. II. P. 266–270.