Людовик IX Святой
Шрифт:
Другой лекарь — итальянец, вероятно, уроженец Кремоны, «лекарь монсеньера короля», Петр Ломбардский; он умер в 1247 году, и его распоряжения по части завещания внесены в картулярий цистерцианского аббатства Фруамон. Он приобрел дома, и отдельные из них завещал аббатствам Сент-Женевьев и Сен-Виктор. Петр Ломбардский был каноником в Шартре и похоронен в Шартрском соборе [1667] .
Еще один медик Людовика IX, магистр Робер из Дуэ, каноник Сан-лиса и Сен-Кантена, оставил по своей смерти, в 1258 году, 1500 ливров на основание коллежа Робера де Сорбона. Юбилей этого события отмечался в разных парижских учреждениях, в том числе и в Сорбонне.
1667
Stein H. Pierre Lombard medecin de Saint Louis // Bibliotheque de l’Ecole des chartes. 1939. № 100. P. 63–71.
Людовик болезненно стеснялся собственного тела, стеснялся раздеваться. Об этом тоже свидетельствует Гийом де Сен-Патю.
Он был воплощением порядочности, присущей когда-либо женатому человеку. Монсеньер Пьер Ланский, который был
1668
Guillaume de Saint-Pathus. Vie de Saint Louis… P. 132–133.
Людовику Святому было известно, что вечное спасение, ожидающее его в загробном мире, он должен готовить здесь, на земле, — спасение души и тела. Король тем более понимал это, что был болен.
Страдания королю Людовику Святому причиняло прежде всего его тело: [1669] король часто болеет — то хронические заболевания (рецидив рожистого воспаления на правой ноге, малярия, или «трехдневная лихорадка»), то эпидемии (дизентерия после похода 1242 года против англичан и в Египет, «болезнь войска» — цинга — в его первом крестовом походе, тиф, унесший его, во втором) [1670] .
1669
Я вновь, теперь уже в связи с телом и скорбью, обращаюсь здесь к текстам, процитированным выше в хронологическом порядке или по иному поводу.
1670
Отличное патологонозологическое досье на Людовика Святого содержится в старой работе: Dr. Brachet A. Pathologie des rois de France. P., 1903. Впрочем, автор, желая доказать наследственный характер эпилепсии, которой страдал Людовик XI, и безумие Карла VI*, усердно выискивает самые незначительные признаки помешательства или психических отклонений у всех королей из династии Капетингов, начиная с Гуго Капета, но делает это неубедительно. С кратким содержанием исследования можно ознакомиться в Приложении I, с. 689–690 наст. изд. О взаимосвязи между святостью и болезнью см.:
Trub C. L. B. Heilig und Krankheit Stuttgart, 1978. (Bochumer historische Schriften, 19).
См. также: Gauvart C. Les maladies des rois de France // L’Histoire: Numero special: Les maladies ont une histoire. 1984. Nq 74. P. 93–95.
Разумеется, хронисты и биографы сообщали о «поносе» — Людовика VI, расстройстве желудка, ставшем патологией Филиппа I (1108–1137), о болезни, которую ошибочно считали сильным потоотделением, жертвами которой, вне всякого сомнения, были Филипп Август и Ричард Львиное Сердце во время крестового похода 1191 года, о слабом здоровье отца Людовика Святого Людовика VIII (1223–1226). Но эти болезни тела описываются как слабости, осложняющие жизнь, а болезни Людовика Святого стяжали ему заслуги и ореол святости.
*По мнению большинства исследователей, психическая болезнь Карла VI связана со следующим событием. В 1392 г. придворная молодежь во главе с братом короля герцогом Людовиком Орлеанским задумала устроить костюмированный бал, на котором они, в том числе король и герцог, вырядились то ли дикарями, то ли чертями, надев на себя просмоленные шкуры. Кто-то из придворных, желая получше рассмотреть эти наряды, поднес к ним факел. Одежда вспыхнула, пламя охватило нескольких ряженых, один из них сгорел заживо, король спасся, но в результате пережитого шока получил психическое заболевание, как оказалось, неизлечимое. Мнение о том, что Людовик XI страдал эпилепсией, является лишь гипотезой, к тому же не слишком обоснованной. Действительно, в конце жизни, начиная с марта 1479 г., король тяжело болел, у него явно наблюдались некоторые психические отклонения. Например, присущая ему от природы подозрительность превратилась в манию преследования, однако близкие к королю люди объясняли все это серией апоплексических ударов (то есть инсультов), случившихся с монархом, и симптомы его болезни — потеря памяти, речи и т. п. — свидетельствуют об их правоте.
См., например, мемуары близкого соратника самого Людовика XI Филиппа де Коммина (рус. пер.: Коммин Ф. де. Мемуары. М., 1986; особ. кн. VI).
Король вернулся больным из похода на англичан и их союзников в Пуату и Сентонж в 1242 году и перенес сильный рецидив болезни в Понтуазе в 1244 году (как-то раз подумали, что он умер). Вот тогда-то он и дал обет выступить в крестовый поход, если останется в живых.
В булле о канонизации [1671] Бонифаций VIII сказал об этом: «На тридцатом году жизни, одолеваемый болезнью» (In аппо tricesimo constitutus, et quadam sibi aegritudine superveniente gravatus). Об этой болезни, вероятно малярии, говорят также Гийом де Сен-Патю и Жуанвиль. Гийом де Сен-Патю сообщает, что «однажды он тяжело (gravement) заболел в Понтуазе» [1672] и уточняет: «И когда упомянутый блаженный король в своей юности заболел в Понтуазе трехдневной лихорадкой (малярией?), да так тяжело, что думал, что умрет от этой болезни…, он болел так тяжело, что уже не надеялся выжить» [1673] . Жуанвиль, которого при этом не было, неверно называет место события (Париж вместо Понтуаза): «Случилось по воле Божией,
1671
Boniface VIII. Р. 155.
1672
Guillaume de Saint-Pathus. Vie de Saint Louis… P. 71.
1673
Ibid P. 21.
1674
Joinville. Histoire de Saint Louis… P. 60.
Те же авторы говорят о его физических страданиях в Египетском крестовом походе. Гийом пишет:
И когда блаженный король находился в плену у сарацин после первого крестового похода (passage), он так разболелся, что зубы его стучали, а кожа потеряла цвет и стала белесой, и у него начался сильный понос, и он так исхудал, что у него выпирали кости позвоночника, и был так слаб, что одному челядину приходилось по всем его надобностям носить на руках….
Что касается Жуанвиля, то он добавляет весьма реалистическую деталь:
Этот совет (идти из Мансуры в Дамьетту на судне) дали ему в связи с его тяжелым физическим состоянием, вызванным множеством болезней, ибо он маялся трехдневной лихорадкой и сильной дизентерией (menoison) и болезнью войска (lа maladie de Post), поражавшей рот и ноги (scorbut), и пришлось даже отрезать низ его портов (braies), а от болезни войска он не раз в течение вечера терял сознание… [1675] .
Не кто иной как Гийом де Сен-Патю сообщает нам о болезни, из-за которой у него периодически воспалялась правая нога:
1675
Ibid P. 6.
Блаженного короля два, три, а то и четыре раза в год одолевала одна болезнь, которая мучила его то больше, то меньше. Когда это случалось, блаженный король с трудом думал и во время болезни плохо слышал и не мог ни есть, ни спать… Иногда, прежде чем он мог встать с постели без посторонней помощи, проходило дня три. И когда болезнь начинала отступать, то его правая нога между икрой и лодыжкой становилась кроваво-красного цвета и отекала, и такое покраснение и отек не проходили целый день до вечера. А потом этот отек и это покраснение мало-помалу исчезали, так что на третий или четвертый день его нога ничем не отличалась от другой, и блаженный король был совершенно здоров [1676] .
1676
Guillaume de Saint-Pathus. Vie de Saint Louis… P. 116.
Он переносил эти страдания как все: «Он жалобно стонал». В 1259 году в Фонтенбло (несомненно, происходящее относится к 1254–1260 годам) Людовика одолела «тяжелая болезнь», о которой говорит Жуанвиль [1677] и которую упоминает и Бонифаций VIII. Король, думая, что смерть близка, позвал к себе архиепископа Руанского Эда Риго [1678] .
Наконец, в преддверии своего второго крестового похода, Людовик был так слаб, что Жуанвиль возмущается тем, что его приближенные позволили ему выступить. Когда он приехал в Париж попрощаться с королем, ему пришлось нести Людовика на руках.
1677
Joinville. Histoire de Saint Louis… P. 10.
1678
Eudes Rigaud // Recueil des historiens… T. XXI. P. 581.
Великий грех совершили те, кто позволил ему выступить в поход, когда он был так слаб телом, что не мог ехать ни в повозке, ни верхом. Он настолько ослаб, что мне пришлось нести его из дворца графа Осерского, где я с ним простился, до монастыря кордельеров на руках [1679] .
Это воспоминание останется самым горьким в памяти Жуанвиля: в данном случае это одно из самых ранних изображений Pieta, которое вскоре с успехом займет свое место в иконографии [1680] . Образ короля-Христа навеял эту сцену, в которой сам Жуанвиль выступает в роли матери.
1679
Joinville. Histoire de Saint Louis… P. 400.
1680
Pieta (ит. «оплакивание») — иконографический сюжет, изображающий оплакивание Богоматерью Христа. Она изображается сидящей, и тело ее мертвого Сына лежит у нее на коленях.
То, что способствовало превращению страданий Людовика Святого в заслуги, — это терпение. Находясь в плену у сарацин или когда его изматывала «болезнь войска», он отвечал на свои страдания терпением и молитвой. При нем оставался всего один челядин, ибо все остальные были больны, — повар Изембер, который при посредничестве Гийома де Сен-Патю свидетельствует:
Я никогда не видел, чтобы блаженный король раздражался или негодовал в связи со своим состоянием или проявлял недовольство: нет, он терпеливо переносил и свои болезни, и невзгоды, приключившиеся с его людьми, и неустанно молился [1681] .
1681
Guillaume de Saint-Pathus. Vie de Saint Louis… P. 113.