Людовик IX Святой
Шрифт:
Блаженный король всеми силами желал обрести благодать слез и сетовал своему исповеднику на то, что слезы никак не текут, и исповедник сказал ему, благодушно, смиренно и на ушко, чтобы, когда в литании прозвучат слова: «Благой Господь, молим тебя даровать нам источник слез», святой король сказал: «Господи Боже мой, я не смею просить об источнике слез, нет, мне довольно и малюсеньких слезинок, дабы они оросили засуху моего сердца». И как-то раз он с глазу на глаз признался своему исповеднику, что Господь несколько раз посылал ему слезы во время молитвы: когда он чувствовал сладость того, как они текут по щекам до самого рта, он трепетно глотал их, ощущая их не только сердцем, но и на вкус [1707] .
1707
Этот фрагмент содержится в прекрасном тексте Мишле, процитированном выше: Michelet. OEvres completes. T. IV. P. 586. A вот текст латинского оригинала (Geoffroy de Beaulieu. Vita… P. 14):
На основании нескольких цитат из Жуанвиля Мишле полагал, что Людовика Святого могли даже одолевать сомнения в вере [1708] . Но думается, что эти признаки, которые, впрочем, Мишле считал «легковесными», выдают сомнения Людовика в своем спасении, а не в вере.
Ощущение страдания породило в Людовике Святом благоговение перед страданием. Это благоговение было свыше него — благоговение перед ближним. Отсюда его служение больным, бедным, прокаженным, строительство больниц. Страдания тела неотделимы от страданий сердца и души.
1708
Michelet. Op. cit P. 590–593.
Гийом де Сен-Патю показывает, как усердно король практиковал кодекс любви к ближнему, в новой для XIII века систематической форме, в форме «дел милосердия».
Он проявлял любовь и неизменное и добродетельное сострадание к ближнему, и он творил дела милосердия, давая пристанище, еду (en paissant), питье (en abreuvant) и одежду, посещая, утешая, собственноручно оказывая помощь и поддерживая бедных и больных, выкупая пленных, погребая мертвых и помогая всем добродетельно и щедро (plantureusement) [1709] .
1709
Guillaume de Saint-Pathus. Vie de Saint Louis… P. 104.
Такая благотворительная практика, которую невозможно было утаить, производила огромное впечатление на современников. Тому свидетельством множество документов. Гийом де Сен-Папо сообщает, что всякий раз, когда король приезжал в Ройомон, он велел раздавать, в зависимости от дня недели, мясо или рыбу всем больным упомянутого аббатства, которые были монахами или конверсами, а особенно всем больным из числа посетителей аббатства, находившимся в то время в его госпитале [1710] , — дела милосердия распространялись и на тех, кого недолюбливали, на пришлых.
1710
Ibid. Р. 86.
Богадельне Вернона, построенной на королевские деньги, он пожаловал также «кровати и прочее необходимое для бедных и больных». При открытии этого госпиталя сам король и его зять Тибо Наваррский, с которым они были очень близки, совершили своего рода интронизацию, «миропомазание» первого больного:
И когда богадельня в Компьене была готова, святой король и монсеньер Тибо, король Наваррский, его зять, помогавший ему, принесли и поставили (вместе с кроватью) первого бедного больного, помещенного в только что построенную богадельню [1711] .
1711
Ibid. Р. 99.
Об основании Дома Трехсот в Париже «для бедных слепцов» повествуется и у Гийома де Сен-Патю [1712] , и у Жоффруа де Болье [1713] .
Гийом Шартрский тоже не раз говорит о помощи, оказываемой королем умирающим и, возможно, заразным больным.
Король был так исполнен духа милосердия (pietatis), что с радостью наносил визиты милосердия (causa charitative visitationes) больным, уже испускавшим дух (in extremis etiam laborantes), хотя многие пытались отговорить его, ибо это было опасно, и он обращал к ним слова благочестивого утешения и спасения и весьма насущных советов [1714] .
1712
Ibid. Р. 86.
1713
Geoffroy de Beaulieu. Vita… P. 11.
1714
Guillaume de Chartres. De Vita et de Miraculis… P. 52.
В
Самый объемный материал собран Гийомом де Сен-Патю в его «Житии Людовика Святого» [1717] . Остановлюсь лишь на некоторых. Как правило, «блаженный король Людовик Святой с умилением сострадал тем, кто был в беде». В частности, Гийом демонстрирует это во время первого крестового похода, когда «в его войске» оказалось «множество бедных и больных разными болезнями — у кого поясница, у кого зубы и прочее». Чтобы уберечь их от сарацин, король велел освободить ненужные суда с продовольствием и заполнил их «бедными и больными, которых было около тысячи». Подверженный в свою очередь многим болезням, «он желал разделить страдания (meschief) и невзгоды своего народа», «он желал из любви к ближнему подставить свое тело всем бедам (meschief), дабы защитить бывших с ним людей», и «он испытывал столь великое сострадание, что всегда поднимался на корабль вместе с другими» [1718] .
1715
O’Connell D. Les Propos de Saint Louis… P. 186–187.
1716
Ibid. P. 193.
1717
Guillaume de Saint-Pathus. Vie de Saint Louis… P. 59–111.
Гл. IX: «О любви к ближним»; X: «О сострадании к ближним»; XI: «О делах милосердных»; ХII: «О смирении его».
1718
Guillaume de Saint-Pathus. Vie de Saint Louis… P. 74–75.
Наиболее известный из этих фрагментов Гийома де Сен-Патю касается посещения больных в аббатстве Ройомон. Агиограф то и дело говорит о том, что король ищет физического контакта с больными, что он относится к ним как врач, о том, что он кормит самых безобразных больных, в частности, о его уходе за одним прокаженным монахом.
Он сам входил в больницу аббатства и посещал больных братьев, подбадривал их, спрашивал у каждого, чем он болен, щупал пульс и прикасался к вискам некоторых из них, даже когда они потели, и звал лекарей (physiciens), бывших при нем, и просил их исследовать при нем мочу больных…. Он просил принести с кухни подходящую для них еду.
Он особенно ревностно (avec plus de hate) посещал и был особенно заботлив по отношению к самым тяжело больным и прикасался к их рукам и к больным местам. И чем тяжелее была болезнь, будь то абсцесс или иное что, тем охотнее король возлагал руки на больного.
Был там один монах по имени Леже. Будучи прокаженным (mesel), он жил в доме в стороне от остальных; он был всеми отвержен (despis) и омерзителен, ибо из-за болезни глаза у него так гноились, что он ничего не видел, нос провалился, губы потрескались и распухли, а глазницы стали красными и неприятными «на вид».
Король опускался перед ним на колени, резал для него мясо и клал кусочки ему в рот. Он спросил, нравятся ли ему куры и куропатки и, получив утвердительный ответ, велел принести их со своей кухни. Прокаженный попросил посолить еду, что Людовик Святой и сделал, но соль попала на потрескавшиеся губы несчастного; из трещин показался «яд» и потек на его подбородок. Прокаженный заплакал, и король стал макать кусочки в соль, дабы придать им вкус, а перед тем, как дать их больному, счищал крупицы соли. Король часто виделся с этим прокаженным и говорил своим рыцарям: «Давайте проведаем нашего больного», но обычно они отпускали его одного в сопровождении аббата или приора [1719] .
1719
Ibid. P. 93–96.
В одной богадельне Людовик совершил весь этикет служения и любви к страждущим, нашедшим там приют. Но он хотел также, в связи с этим, подать, смиренно, но зримо, пример преданности тому, кто страждет душой или унижен в своем достоинстве. Король показывал себя: это был жест и политический и религиозный.
Как-то раз в Страстную пятницу Людовик Святой, пребывая в своем замке в Компьене и обходя босиком церкви города, повстречал на улице прокаженного. Он перешел на его сторону, ступив при этом ногой в грязную и холодную воду, протекавшую посреди улицы, и, догнав прокаженного, подал ему милостыню и поцеловал руку. Присутствующие при этом перекрестились и промолвили: «Гляньте-ка на короля: он поцеловал руку прокаженному» [1720] .
1720
Ibid. Р. 107–108.