Людозвери
Шрифт:
— Глядите, — девочка потянула воспитательницу за руку, внимательно всматриваясь в фантасмагорию воды и листьев. В отдалении, будто витая над землей, носилась человеческая фигура в плаще-накидке или монашенском одеянии, низко наклонив голову, фигура разбрасывала вокруг себя какие-то куски, доставая их из небольшой торбы, висящей на ее плече.
— Тимур? — спохватилась Ядвига,
— Нет, нет, — Ритка птичка еще сильнее вцепилась ей в руку, — Это она, ведьма!
В это время, резкий порыв ветра с дождем буквально рухнул на обеих, пожухлая листва в перемешку с какой-то серой субстанцией облепили
Ритка, от страха, вся затряслась и закатила глаза,
— Рита, Рита, — не на шутку испугалась воспитательница, — Что с тобой?
Девочка не отвечала, ее тело накрыла волна судороги, и она потихоньку сползла на землю. У Ядвиги помутилось в голове, она, что есть силы, держала Ритку обеими руками, не давая ей полностью упасть. Тем временем ливень усилился, небеса разверзлись полностью, и миллионы капель устремились на землю, обгоняя друг друга.
Через несколько минут Ритка как-то вся обмякла и открыла глаза, — Я хочу спать, — промямлила девочка, продолжая висеть всем телом на Ядвиге.
— Сейчас, сейчас, — засуетилась воспитательница, — Только ты мне помоги, я же тебя не дотащу сама,
Рита, поняв, что нужно делать, стала передвигать ногами, опираясь на Ядвигу, передвигаясь таким образом, они двинулись в сторону интерната.
Варвара Пантелеймоновна совершенно спокойно осмотрела Ритку, донельзя взволнованная Ядвига стояла рядом.
— У нее эпилепсия, давно, правда, приступы не наблюдались, — Ампула сделала девочке укол реланиума, после чего та спокойно заснула, — А в волосах у нее что это? — медсестра с удивлением рассматривала Риткины куцые «хвостики», — Хлеб, что ли? Да и у тебя тоже, — она показала рукой на Ядвигину шевелюру. Ядвига обернулась на небольшое зеркальце у шкафа,
— Чертовщина какая-то, — сказала она, лихорадочно вытряхивая кусочки хлебных мякишей из своих волос.
А снаружи, тем временем, поливал, как из ведра дождь, гремел гром и золотистые змейки молний рассекали по черному небу, освещая все вокруг каким-то нереальным, фантастическим светом.
Поздние гости
Оставив Ритку-птичку на попечении Ампулы, та сегодня из-за ливня осталась ночевать в интернате, Ядвига, наскоро высушив волосы, направилась в спальню к мальчикам, Богдан сидел на кровати, собирая конструктор Лего, Тимура нигде не было.
Сегодня дежурным воспитателем был Руль, девушка направилась в нему, чтобы прояснить ситуацию с воспитанником.
— Андрей Родионович играл в баскетбол со старшими ребятами, полностью отдаваясь, со всем азартом, игре,
— Ботвинника нигде нет, вы его видели сегодня? — спросила Ядвига Дмитривна.
— Эй, Стас, — Руль громко свистнул, — парень оглянулся, держа в руках мяч, готовясь забросить его в кольцо,
— Ботвинник где?
— Все норм, Андрей Родионович, он в умывалке тусуется, кудри укладывает, — и Стас, грациозно подпрыгнув, забросил мяч в кольцо,
— Все под контролем, Ядвига Дмитриевна, — Руль с нескрываемым интересом поглядел на девушку, — Не желаете поучаствовать в соревновании?
Ядвига, вежливо отказавшись, решив для себя, что больше вообще не будет вникать и влезать в не касающиеся ее непосредственно
Зеленую дверь своей комнаты она заперла утром, встав на корточки, девушка протянула руку, чтобы забрать ключ, который она всегда, клала сверху, в небольшое углубленьице в дверном косяке, но, на удивление, ключа на месте не оказалось. В недоумении Ядвига толкнула рукой дверь, та, слабенько скрипнув, открылась.
— Эй, — негромко прокричала внутрь девушка, немного постояв на пороге, она перешагнула порог. За столом, уронив кудрявую голову на сложенные руки, сидел Тимур.
— Тимур, ты тут что делаешь? — Ядвига наклонилась к нему, парень резко вскочил на ноги и сверкнув глазами, обнял воспитательницу, уткнувшись ей носом в шею и замер. Замерла и Ядвига, не зная, как вести себя в этой ситуации.
— Где ты был? Я, с Риткой-птичкой искала тебя, — она вспомнила недавнее посещение парка и невольно содрогнулась,
— Ты что, весь день здесь сидел?
— Здесь сидел….,- эхом отозвался тот, сильнее прижимая ее к себе,
— Тимур, — Ядвига попыталась вызволиться из крепких объятий молодого человека, — Отпусти меня, — строго, довольно громко сказала она, Тимур разомкнул объятия, настороженно — удивленно, вглядываясь ей в глаза,
— Сядь, — она сама села за стол, указав ему место напротив, — Ты должен идти спать, уже поздно!
— Спать, — радостно подхватил Тимур и начал раздеваться, он скинул рубашку, потом моментально выскользнул из брюк и оставшись в одних трусах, на ходу скидывая носки, одним прыжком преодолев расстояние до кровати, улегся в постель Ядвиги. Парень, с откровенным блаженством, совершенно не стесняясь, растянул свое длинное, мускулистое тело на пятнистом пледе, полежав так пару секунд, он юркнул под простыню, разбросав свои длинные кудри по подушке, закрыл глаза и, казалось, моментально заснул.
— А ну, вставай немедленно, — Ядвига подскочила к кровати, — Ты что тут исполняешь? — она принялась трясти парня за плечи, немного отстраняясь, боясь, что он снова поймает ее в свои стальные объятия.
Тимур никак не реагировал на Ядвигины манипуляции, простыня сползла до пояса, оголив его притягательно заманчивый торс, парень, лежащий в постели молодой воспитательницы, был красив как бог, что естественно, не осталось незамеченным для самой девушки.
Ядвига уселась в ногах у Тимура и стала обдумывать сложившуюся ситуацию. Позвать кого-нибудь она не могла, ситуация была не просто щекотливая. Она откровенно патовая, семнадцатилетний воспитанник лежит в одних трусах в постели учительницы, попробуй объясни, как все произошло.
Девушка, прикидывая как поступить, разозлилась не на шутку, она резко вытянула подушку из-под кудрявой головы непрошенного гостя, содрала пятнистый плед, в который уже успел закутаться юноша и пошла в небольшой закуток за шкафом, обустроив там себе место для ночлега. Тимур, сладко улыбаясь во сне, улегся калачиком и трогательно, как ребенок, засопел. «Как он только ключ нашел, оболтус этакий?» — думала девушка, укладываясь на импровизированную постель, благо за шкафом, прислоненный к стене и накрытый старой простыней, был еще один матрас.