Люси Краун
Шрифт:
— Я не получал анонимных писем, — перебил Оливер.
— Нет? — с вызовом бросила Люси. — Тогда что же?
— Это Тони, — начал Оливер. — Он позвони мне вчера вечером. Он просил меня срочно приехать.
— О, — ответила она. — И ты не перезвонил мне?
Он просил меня не делать этого, — сказал Оливер.
— Так вот почему он улизнул так рано с обеда. Так вот почему ты приехал в столь необычное время, — с иронией в голосе произнесла Люси.
– Тайная встреча мужской части нашей семьи.
— Ну, по правде говоря, — начал было защищаться
— Я… Мне стыдно, — Люси вторила шепоту безупречной супруги, звучащему внутри нее. — За тебя. За Тони. За себя. За наш брак.
— А что бы сделала ты? — удрученно сказал Оливер. — Если бы Тони позвонил тебе и сказал, что я…
— Ты хочешь сказать, что я все время делала? — быстро спросила она.
— Но со мной ничего такого не было, — оправдывался он. — Ты ведь сама знаешь.
— Не было? Может, и не было, — иронизировала жена. — Кто знает? Я не спрашивала. Это что единственная проблема, с которой сталкиваются люди, живущие вместе пятнадцать лет? Разве я когда-то лгала тебе? Разве скрывала что-то от тебя?
— Нет, — устало согласился Оливер, и Люси почувствовала, что он уже готов забыть всю эту историю.
— Вдруг, — Люси старалась закрепить свои позиции и говорила быстро и напористо: — Вдруг все меняется. И всплывают заговоры, секретные посещения, слежка, детские показания. К чему все это?
— Ладно, — сдался Оливер. — Признаю — я должен был позвонить. Но это не объяснение. Все же, почему Тони сказал то, что сказал?
— Откуда мне знать? — спросила Люси. — Я даже не знаю, что именно он сказал тебе.
— Люси, — тихо сказал он. — Тони сказал, что видел тебя и молодого человека в доме его сестры.
Конец прыжка.
Люси захватила дыхание долгим и шумным вздохом.
— О. Так он и сказал?
— Да.
Она говорила безучастным мертвым голосом.
— И что именно он, по его словам, видел?
— Я не могу повторить этого, Люси.
— Ты не можешь повторить, — отозвалась она голосом, лишенным всякого тембра.
— Не могу, — подтвердил он. — Но, к сожалению, все это очень похоже на правду.
— О… Мне так жаль. — Люси наклонила голову, и он не мог видеть ее лица, и на мгновение ему показалось, что она уже собирается признаться.
– Жаль главным образом Тони, — сказала она. Ошибка. Прыжок не закончен. Потому что это был не сам прыжок. Это было парение во сне, кружение, хватание руками за воздух. — Послушай, Оливер, — трезво обратилась к мужу Люси. — Ты должен кое-что знать о своем сыне. Это не слишком приятно. Ты ведь знаешь, как он способен выдумывать разные истории? назовем вещи своими именами. Лгать. Сколько раз мы уговаривали его.
— Он уже не делает этого, — возразил Оливер.
— Это ты так думаешь, — сказала Люси. — Просто истории его стали более замысловатыми, когда он подрос, более правдоподобными, менее невинными.
— А я думал,
— Потому что ты не знаешь его. Ты видишься с ним раз в неделю, когда он становится паинькой. Ты не знаешь его так, как знаю я. Потому что ты уже много лет не проводил с ним подряд целые сутки. — Поджог, ужаснулась Люси собственной мысли. Чиркнув спичкой, уже ничего не остается, как отойти в сторону и наблюдать за тем, как горит дом. Все отрицать, настаивать на алиби. — Вот почему, все это произошло, — сказала она.
– Дело в том, что он ведет себя со мной не как ребенок. А как ревнивый, властный любовник. Ты же сам это говорил.
— Не совсем, — возразил Оливер. — Я пошутил…
— Это не шутка, — сказал Люси. — Ты же знаешь, что он делает, когда приходит домой и не застает меня. Он обыскивает весь дом, звонит всем друзьям. Он идет ко мне в спальню и ждет возле окна, ни с кем не разговаривает. Ты же сам видел это сотни раз, правда?
— Да, и мне это никогда не нравилось, — угрюмо произнес Оливер. — Мне казалось, что ты это слишком поощряешь. Это было одной из причин, по которой я нанял Баннера.
— И еще ты советовал мне побольше оставлять его одного, — быстро заговорила Люси. — Давать побольше времени проводить с самим собой. Заставить его быть независимым. То же самое ты говорил Джефу. Ну, мы и следовали твоему указу. Твоему указу. Вот тебе и результат.
— Что ты хочешь этим сказать? — Оливер был в замешательстве. Мы оставляли его одного время от времени, — пояснила Люси. — Мы тщательно избегали того, чтобы он чувствовал себя постоянно в центре внимания. И ему это очень не понравилось. И вот его месть. Эта жуткая грязная история. Оливер покачал головой.
— Маленький мальчик не может придумать такое.
— Почему? — спросила Люси. — Особенно теперь. Ведь среди прочих твоих наставлений ему был прописан курс сексуальных отношений.
— И что в этом плохого? Уже пора…
— Уже пора ему подстегнуть свою ревность этой новой интересной информацией и уничтожить нас этим.
— Люси, — задал вопрос Оливер, — Ты говоришь правду?
Люси сделала глубокий вдох, подняла голову и посмотрела мужу прямо в глаза.
— Клянусь, — солгала она.
Оливер повернулся, подошел к двери и открыл ее. — Баннер, — позвал он юношу, — Баннер.
— Что ты собираешься делать? — поинтересовалась Люси.
— Хочу поговорить с ним. — Оливер вернулся в комнату.
— Ты не можешь… — попробовала возразить она.
— Придется, — мягко настаивал Оливер.
— Ты не можешь так опозорить меня. Ты не можешь так опозорить меня. Ты не имеешь права унижать меня перед этим мальчишкой.
— Я бы хотел поговорить с ним наедине, — попросил Оливер.
— Если ты сделаешь это, — пригрозила Люси. — Я никогда не прощу тебя. — Она произнесла эти слова не потому что действительно так думала. Она повторяла то, что сказала бы невинная автоматическая идеальная жена. Оливер резко отмахнулся.
— Будь добра, Люси.