Люси в небесах
Шрифт:
Думаю, именно Джеймс излечил меня от одержимости Сэмом. Потому что это и была одержимость. Помнится, как-то зайдя к Сэму, я услышала из его спальни — той самой, где сейчас остановилась, — какую-то тоскливую музыку и спросила, все ли у него в порядке. Хотя и так было понятно — нет. Он рассказал, что прошлым вечером на школьной дискотеке увидел, как Молли обнималась с парнем на год старше. Я тоже их заметила, но вместо того, чтобы посочувствовать другу, понадеялась, что Молли переключится на кого-нибудь
— Она любит тебя, ты же знаешь.
— Не уверен, Люси. Иногда ее так трудно понять.
— Если хочешь, я с ней поговорю.
— Нет, все нормально. Не хочу втягивать тебя в наши проблемы.
«Я уже и так в них по уши, — подумала тогда я. — Хоть бы получилось выбраться из этой трясины».
Он взял меня за руку и произнес:
— Как жаль, что у нас с тобой нет никаких чувств друг к другу, Люси. — Я сжала его ладонь сильней и про себя закричала: «У меня есть! Я люблю тебя!». — Но мы с тобой так похожи, правда?
Мне пришлось отвести взгляд, чтобы Сэм не увидел страдания в моих глазах.
Вспоминаю сейчас, что дверь комнаты Нейтана была тогда открыта, и, выходя от приятеля, я туда заглянула. Младший Уилсон в те дни казался таким малолеткой с тощими ногами, торчащими из шорт. Он уже носил длинные волосы, в отличие от Сэма, который всегда стригся коротко. Нейтан сидел, перебирая струны гитары, и беззвучно шевелил губами, напевая неизвестную мне песню. Поднял голову, вздрогнул и заорал:
— Закрой дверь, Люси!
— Я не подслушиваю! — воскликнула я в ответ.
Но он захлопнул дверь прямо у меня перед носом.
Я лелеяла чувства к Сэму многие годы, читая письма от Молли, в которых она рассказывала, как утешает его после гибели родителей. Все изменилось лишь несколько лет назад, когда стало ясно, что их отношения достигли совершенно иного уровня.
Я никогда не признавалась Джеймсу в своей влюбленности в бывшего одноклассника, но о нашей дружбе он знал. Думаю, я поступила верно, попытавшись убедить себя в платонической природе связи с Сэмом, и спустя пару лет окончательно в этом уверилась. Он остался просто школьным увлечением. Знаю, сумасшествие, но я наслаждалась подростковой экзистенциальной тревогой и неразделенной любовью, а внезапный отъезд из Австралии пошел только на руку продлению подобных эмоций.
***
— Люси! — восклицает Сэм, выходя на тропинку в Королевском ботаническом саду. Он одет в бежевые шорты и такую же рубашку с длинными рукавами. На нем соломенная шляпа, зеленые перчатки и черные резиновые сапоги. На ногах теперь больше растительности, чем раньше. Он выглядит довольно-таки ничего. Определенно не сексапильно.
— Приветик! — отвечаю я, а он наклоняется,
Мы разворачиваемся и идем той же дорогой, что я сюда пришла.
— Надеюсь, в субботу будет не так ветрено, — размышляет Сэм.
— Прямо с языка снял.
Мимо проезжает маленький красный поезд на колесах, тянущий за собой три забитых людьми вагончика.
— Вот на чем вы прибудете в Великий День, — улыбается Сэм.
— Правда?
— Угу, — смеется он. — А тебе Молли разве не сказала?
— Нет.
— Надеюсь, я не испортил сюрприз. Но на всякий случай не говори ей, что я проболтался.
Мы выходим из сада к Оперному театру и спускаемся на пирс, шумный и полный баров.
Выбираем один и занимаем столик на улице прямо возле дверей, где не так ветрено. Сэм отправляется делать заказ, отмахиваясь от моих попыток поделить счет пополам.
— Мне нужен твой совет, — заявляет он, снова усаживаясь напротив. Достает из кармана маленькую красную коробочку и придвигает ее ко мне. Осторожно открываю крышку. — Свадебный подарок для Молли. Как думаешь, ей понравится?
Это браслет из белого золота, украшенный маленькими бриллиантами.
— Он прекрасен, — выдыхаю я. — А камни настоящие?
— Угу, — кивает жених.
— Сэм, она будет без ума.
— Гора с плеч. Здорово, что ты так считаешь.
— Она рассказала, как ты делал предложение, — произношу я после паузы.
— Правда?
— В стеклянной пирамиде оранжереи, так романтично…
— «…посреди австралийского тропического леса…», — подхватывает Сэм.
— «… с очертаниями города на горизонте», — с улыбкой продолжаю я.
— Преданы ли огласке мои мокрые брюки?
— Нет! — хохочу я.
— Чертова поливочная система. Я встал на колено на платформе и вымочил штанину насквозь.
— Ну, зато ты преклонил колено. Умничка! Твоя мама гордилась бы тобой, — выпаливаю я и тут же резко вдыхаю. И кто тянул меня за язык?
— Хотелось бы мне, чтобы родители были здесь, — грустно улыбается Сэм.
— Знаю. Мне тоже.
Я гляжу в его большие карие глаза и вижу, что они полны слез. Сэм вытирает их и смеется:
— Черт, Люс, вот что ты наделала!
— Мне так жаль.
Тянусь через стол пожать руку друга, и глаза у меня тоже на мокром месте.
— Спасибо, — шепчет Сэм и спустя мгновение добавляет: — Ладно, давай, пожалуйста, сменим тему.
Так мы сидим, потягивая наши напитки и болтая о прошлом, пока наконец не настает время Сэму возвращаться на работу. Он целует меня на прощание, потом крепко обнимает, покачивает несколько раз, отстраняется и, держа меня за руки, смотрит сверху вниз.