Люси в небесах

Тун Пейдж

— Стой! — говорю я. Джеймс смотрит на меня. — Положи трубку!

— Уверена?

— Клади.

Он захлопывает сотовый и говорит:

— Я бы сделал это, если ты так хочешь.

— Нет. Все хорошо. Нормально.

Сегодня я опять ложусь рано, но на этот раз Джеймс идет со мной и держит меня в объятиях, пока я засыпаю. Я не сомневаюсь, что ему хочется секса, но он не предпринимает никаких попыток, и не устань я так сильно, то, наверное, спросила бы, почему.

Наутро, снова проснувшись на заре, с полчасика позволяю себе помечтать о Нейтане и поразмышлять о

том, что он делает сейчас, а что мог бы делать. Теряюсь в своих печальных думах, а солнце тем временем поднимается все выше и светит все ярче, и когда из спальни появляется Джеймс, я приказываю себе, что на сегодня хватит. По пути на работу стараюсь свести грезы к минимуму, а на следующее утро позволяю себе лишь десять минут одиночества и угнетения, прежде чем заставляю себя приободриться. Проходит первая неделя, мы с Джеймсом возвращаемся к повседневной жизни. Я перестаю снова и снова, словно фильм на повторе, проигрывать в голове эпизоды своего пребывания в Сиднее. А когда начинаю погружаться в мечты о ночах под звездами, прохладных влажных пляжах и высоком серфере с взлохмаченными волосами, это кажется немного нереальным, и я утаскиваю себя назад к сокрушительно реальному настоящему.

***

— Привет… — сонно бормочет Джеймс, просыпаясь и видя, что в субботу в восемь утра я все еще с ним в кровати. Смотрю на него сверху вниз, а он моргает голубыми глазами, пытаясь проснуться.

— Привет, — улыбаюсь я. — Я сейчас как раз думала о завтраке в постели. Хочешь?

— Нет. — Он зевает, толкая меня обратно на простыни. — Пока нет.

С сексуальной улыбкой Джеймс направляет мою руку к своим боксерам. Мы не занимались любовью с самого моего отъезда в Австралию, но сейчас, чувствуя, как он возбужден, я неожиданно страстно этого хочу. Шаловливо улыбаюсь Джеймсу и освобождаюсь от пижамных шортиков. Он нависает надо мной и начинает страстно меня целовать. Я спускаю его трусы и провожу руками по широкой груди, пока он расстегивает мою кофточку.

— Я люблю тебя, — шепчет он, сосредотачиваясь на моих сосках. Я с шумом втягиваю воздух, когда Джеймс, наконец, входит в меня. Ощущение новое. Другое. Он начинает двигаться быстрее, а я не могу справиться с собой, вновь уносясь в мечты о Нейтане. Каков бы он был в постели? Неожиданно мне кажется, что это грудь Нейтана, ягодицы Нейтана, на меня смотрят глаза Нейтана. Мы достигаем оргазма одновременно, и Нейтан погружается в меня одним последним жестким рывком. Потом он отрывается от меня и перекатывается на спину — передо мной Джеймс. И я начинаю всхлипывать.

— Что-то не так? — тревожится он, садясь.

— Прости…

— Люси, что случилось?

Никогда раньше не плакала после секса.

— Просто это было так… сильно.

Я вытираю глаза.

— Иди ко мне, малышка. — Джеймс смеется с облегчением, привлекая меня к себе в объятия. — Я тебя люблю, — повторяет он. С минуту я тихо лежу и думаю о Нейтане, и мне хочется плакать еще больше. Глубоко вздыхаю, и Джеймс прижимает меня крепче. Молча говорю себе, что должна высвободиться, и это заставляет меня снова зарыдать. Дыхание вырывается судорожными всхлипами. Джеймс отстраняет меня и участливо

смотрит в мои полные слез глаза. А я смотрю в его голубые и вижу в них мерцающий образ Нейтана. Отворачиваюсь.

— Что с тобой?

— Ничего. Просто немного подавлена.

— Из-за чего? — недоумевает Джеймс.

— О боже. — Я сажусь в постели. — Просто слишком много навалилось за последние недели, — пробую я объяснить. — Возвращение домой после стольких лет, встреча со старыми друзьями — здесь у меня ни с кем такого не было. Потом свадьба Сэма и Молли… На душе было так плохо, когда пришлось снова уезжать. Я хотела остаться.

— И тебе даже не хотелось снова увидеть меня? — с грустью спрашивает он.

— Конечно, хотелось, — неловко лгу я. А потом просто говорю правду. — Вообще-то, нет. Прости, Джеймс, но не хотелось.

Что? Откуда взялась такая честность?

Он глядит на меня с удивлением и обидой. Но я как-то странно безразлична к его боли.

— Прости. — Я пытаюсь, чтобы это прозвучало искренне. Что со мной не так? — Просто… Там я будто находилась в другом мире. Ты был так далеко, и какое-то время я была на взводе из-за того сообщения. Я так хорошо проводила время с друзьями, там лето, солнце… Я чувствовала… Я хотела быть… свободной.

— Просто отлично! — восклицает он.

Зачем я это говорю? Как бы наказываю его за секс со мной? Внезапно меня охватывает жалость.

— Боже, прости, Джеймс. Мне не следовало ничего говорить. — Я дотягиваюсь до его руки и сжимаю ее. Он никак не реагирует. — Джеймс, пожалуйста. Я не хотела выражаться столь грубо. Мне просто нужно опять войти в колею. Не знаю, почему так себя веду.

Он лежит, уставившись прямо перед собой.

— Джеймс, поговори со мной.

Молчание.

— Мне надо было держать свой проклятый язык за зубами! — Холодок в его поведении мгновенно улетучивается из-за моего внезапного приступа ярости.

— Нет, все нормально. — Наконец он смотрит мне в глаза. — Я предпочитаю, чтобы ты была со мной честна.

— Я не хотела тебя расстраивать. Пожалуйста, пойми меня. Я только немного выбилась из колеи, понимаешь? Все будет хорошо.

— Знаю. — Джеймс вытягивает руки, чтобы погладить мои плечи.

Смахиваю слезы и, чувствуя себя предательницей по отношению к своему парню, с тоской гляжу на шкаф, где надежно спрятана кассета Нейтана.

Глава 12

Наконец-то выходные. Мэнди не давала мне спуску всю неделю. Ей привалил заказ: открытие в Сохо новомодного бара, находящегося в процессе покупки знаменитым итальянским футболистом Джанлукой Луиджи и его супругой Элизой — американским модным дизайнером. Мэнди хочет, чтобы я курировала проект, а это сулит поездку в Милан на встречу с клиентами в следующем месяце и организацию шикарной вечеринки с участием множества звезд. Такое ответственное мероприятие — самая серьезная раскрутка из тех, что мне доводилось проводить, и если я справлюсь, то получу солидную премию. Плюс познакомлюсь с семейством Луиджи, а от Джанлуки в восторге все девчонки в офисе.