Люси в небесах

Тун Пейдж

Хлоя и Джемма страшно завидуют. Хлоя нудит, уговаривая меня замолвить за нее словечко, чтобы тоже поехать в Милан. Конечно, вдвоем будет веселее, но в настоящее время и думать об этом не хочется.

Джеймс всю неделю настойчиво требует секса. Кажется, он испытывает меня после недавнего срыва. По-прежнему отнекиваюсь, ссылаясь на смену часовых поясов, но понимаю, что всему есть предел. Однако Джеймс, похоже, больше не сердится на меня за то, что я созналась в своем нежелании покидать Сидней.

Единственный

раз мы повздорили позавчера утром. Войдя в спальню, я обнаружила Джеймса переводящим мои часы на английское время и так завопила, что он испугался и тут же предложил переставить стрелки обратно. Но я уныло сказала, что уже слишком поздно, сделанного не воротишь, и теперь это будет не то же самое. Бедный Джеймс решительно не мог понять моего разочарования. Полагаю, он просто хотел помочь.

Что касается Нейтана — я все еще усердно пытаюсь о нем не думать.

Утром в субботу вспоминаю, что в воскресенье Сэм и Молли возвращаются из свадебного путешествия. Звоню в «Интерфлору» и заказываю доставку им на дом большого букета. Джеймс входит на кухню как раз в тот момент, когда я диктую текст поздравительной открытки.

— Наверно, что-то такое… Нет, как насчет… Э-э… «С возвращением домой, ребята! Надеюсь, вы отлично провели медовый месяц». Нет, не так. «Чудесно провели медовый месяц. Люблю вас, Люси».

— «И Джеймс», — добавляет Джеймс, доставая из буфета стакан и наливая себе апельсиновый сок.

— Ах да, не могли бы вы исправить. «С любовью, Люси и Джеймс». И припишите пару поцелуев, пожалуйста.

— Как мило, — говорит Джеймс, когда я кладу трубку.

— Прости, — улыбаюсь я. — Просто тебя не было на их свадьбе.

Он берет сок, уходит в гостиную и усаживается перед телевизором.

— Давай прогуляемся, — предлагаю я. — Надоел этот бесконечный ветер с дождем. А сегодня в кои-то веки выдался погожий денек.

— Я хочу посмотреть регби.

— Джеймс… Такая замечательная погода. Пойдем. Будет здорово сделать что-нибудь вместе.

— Но я очень ждал эту игру.

— Разве тебе не хочется пообщаться со своей девушкой?

— О, Люси, пожалуйста, не начинай. — Он угрюмо отпивает сок и закидывает ноги на журнальный столик.

— Прекрасно. — Хватаю свое пальто. Нет смысла спорить, если он уже всё решил. И это называется: «Дорогая, я дарю тебе телевизор»! Чушь собачья.

Только выйдя на улицу, я понимаю, как там тепло. Уже не за горами апрель, и погода с каждым днем улучшается. Закоулками дохожу до южной части Риджентс-парка. На зеленых пригорках ярко желтеют нарциссы, а деревья утопают в цвету. Созерцая эту красоту, забываю о Джеймсе и чувствую прилив сил.

— Люси!

Оборачиваюсь и вижу Джеймса, бегущего ко мне по дорожке.

— Привет! — радуюсь я. Он тормозит возле меня, наклоняется

и пытается отдышаться.

— Я все-таки решил прогуляться с тобой, — улыбается он.

— О, замечательно.

— Теплынь-то какая, да? — Он стаскивает с себя серую куртку из «Гэп».

Мы бредем по тропинке вдоль пруда, затем останавливаемся посмотреть, как детишки кормят уток.

— Помнишь, как в прошлом году по парку шастали обезьяны? — с улыбкой говорит Джеймс.

— Какие еще обезьяны? — спрашиваю я.

— Да те, саймири. Целая стая сбежала из зоопарка, перебравшись через ограду вольера по деревьям. Где ты была, когда все случилось?

— Не знаю, — смущаюсь я. — Даже не верится, что пропустила такую историю.

— Ну, это правда, Люси, — ухмыляется мой дорогой.

— А ты уверен, что в очередной раз не присочинил? — усмехаюсь я.

— Вовсе нет! — возмущается он.

Как обычно.

— Я не рассказывала, что творилось у меня на работе всю неделю? — меняю я тему.

— Нет. — Джеймс поворачивается и с любопытством глядит на меня. Сообщаю о заказе Луиджи и о предстоящей поездке в Милан.

— Вот блин! — вырывается у него. — То есть, все, конечно, здорово, но ты ведь только вернулась. Не хочу, чтобы ты опять уезжала.

— Джеймс, — говорю я с мягким укором. — Это всего лишь на одни выходные.

— Знаю, — соглашается он. — Но ты все-таки приглядывай, чтобы этот кретин Джанлука держал свои грабли при себе.

— Едва ли он собирается меня клеить, — смеюсь я.

— Пусть только попробует, я ему такое устрою, — добродушно ворчит Джеймс.

По слухам, Джанлука еще тот ловелас, невзирая на шестилетний брак с Элизой, но уверена, мне в этом плане ничего не грозит.

— Я еще хотела обсудить с тобой Пасху, — заикаюсь я.

— Так...

— Я прекрасно помню, что согласилась съездить к твоим родителям, но я правда скучаю по маме. После Сиднея мне вроде как нужно сейчас побыть рядом с ней. Ты ведь понимаешь?

Джеймс кивает, но он явно разочарован.

— Поедешь со мной? — спрашиваю я нерешительно.

— Не могу. Ты же знаешь, я обещал маме провести пасхальное воскресенье дома. Бабушка, видишь ли, не молодеет, и, возможно, это ее последняя Пасха. Для них мой приезд много значит.

— Да, понимаю. — На самом деле мне как-то нечего сказать. — Тогда обещаю, что поеду с тобой на Рождество, — предлагаю я.

— Было бы здорово. — Он наклоняется и целует меня в лоб.

Жаль, что Джеймс не присоединится ко мне — он сто лет не был в Сомерсете, — но я рада, что проведу несколько дней с семьей. Внезапно хочется выпить пинту ярко-оранжевого сидра в пабе по соседству. И чаю со сливками! Вкуснятина! А завтра можно еще раз сходить на прогулку.