Люси в небесах
Шрифт:
Мне опять надо в одно место. Стюардессы уже убрали с наших откидных столиков, но еще обслуживают пассажиров в хвостовой части салона. Разделяющая эконом и бизнес-класс занавеска открыта, и туалеты бизнес-класса маняще близки. «А, была не была», — думаю я и иду по проходу.
А здесь симпатичнее. У них даже есть крем для рук и цветы.
Стучат в дверь. Что на этот раз? Делаю свои дела так быстро, как могу, в то время как громкость и настойчивость стука все возрастает, и наконец открываю. Опаньки, это суровая подружка Фрэнни. Должно быть, она видела,
— Мисс, это туалет для бизнес-класса, туалеты для эконом-класса в другом конце салона, — говорит стюардесса покровительственным тоном.
Я указываю на пассажиров бизнес-класса и говорю:
— Не думаю, что кому-нибудь надо бы… Стойте. Это что, телефон?
Бизнесмен-азиат сидит с трубкой у уха, а провод тянется к спинке кресла перед ним.
— Это ведь именно то, на что и похоже, верно? — Я в отчаянии смотрю на собеседницу. — Мне нужно позвонить.
— Боюсь, что нет. Только для пассажиров бизнес-класса.
— Нет, вы не понимаете. Мне необходимо сделать срочный звонок.
— Простите, но ничем вам помочь не могу. А теперь займите свое место.
Не надо было злить стюардессу.
Она решительно провожает меня до кресла, и я иду, в отчаянии оглядываясь на телефоны. Плевать, что осталось только несколько часов полета. Я хочу позвонить сукину сыну и наорать на него прямо сейчас. Я достану этот аппарат.
Спустя час, когда все остальные пассажиры дрыхнут или смотрят предложенные фильмы и передачи, я залезаю с ногами на сиденье и перебираюсь через соседей, осторожно ступая по подлокотникам, чтобы не разбудить спящих. Отодвигаю занавеску, отделяющую меня от бизнес-класса, и прохожу туда. Азиатский бизнесмен спит, и я незаметно подкрадываюсь к нему. Аккуратно снимаю трубку с базы и изучаю ее. О нет! Похоже, тут нужна кредитка!
— Мисс, что вы делаете?
Бизнесмен вздрагивает, проснувшись от пронзительного возгласа стюардессы, и испуганно смотрит на меня. Он кричит что-то непонятное, и, прежде чем я успеваю разобрать, Фрэнни вырывает из моих рук телефон и тащит меня по направлению к кабине.
В мини-кухне она поворачивается ко мне и произносит с ледяной жесткостью:
— Так. Слушай меня внимательно. Во-первых, ты села в самолет поздно и в нетрезвом виде. Тебе крупно повезло, что мы тебя сюда вообще пустили…
— Не настолько уж я была и пьяна, — перебиваю я ее.
— Хватит! Я тебе говорю в первый и последний раз. Если сейчас же не вернешься на свое место и не будешь там тихо сидеть до конца полета, получишь пожизненный запрет летать рейсами этой авиакомпании. ТЫ МЕНЯ ПОНЯЛА?
Я густо краснею и согласно киваю. Побежденная, возвращаюсь к себе. Приходится снова переползать через спящих соседей под бдительным присмотром Фрэнни. Убедившись, что я действительно на своем месте, она отворачивается и уходит, раздраженно качая головой.
Через несколько минут сидения с пылающим
Глава 1
Сначала нужно пройти паспортный контроль, прежде чем получится позвонить этому подонку, но едва покончив с формальностями и шагая к багажной ленте, я тут же набираю номер.
— Да? — сквозь смех произносит мерзавец.
— Джеймс!
— Люси! Как ты? Как долетела?
— Ты лживый сукин сын, ты предал меня!
— Люси?
— Ты слышал меня, козел!
— Чего?
Он в полном замешательстве.
— Простыни, Джеймс, простыни! Как твои дружки узнали про чертовы старые простыни, которые я стелю, когда пользуюсь автозагаром? Они не в курсе, ты, сволочь…
— Люси! — перебивает он, но меня уже несет.
— Они не в курсе, потому что их там не было, в отличие от той, которую ты драл! О, она-то все прекрасно знает!
— Люси!
— Заткнись на хрен, Джеймс, и слышать не хочу! На этот раз ты точно спалился — я никогда, никогда уже тебя не прощу!
— Люси!
— Нет! Заткнись!
— Египетский хлопок!
— Что?
— Египетский хлопок!
— О чем ты?
Джеймс испуганно поясняет:
— Я рассказал им о чудовищно дорогих простынях из египетского хлопка, которые ты купила в «Селфриджес» несколько недель назад. Было дело, жаловался на это кое-кому с работы.
— Зачем, Джеймс, зачем ты стал бы трепаться на работе о наших простынях? Не верю, — парирую я.
— Ну, все же придется, потому что так оно и было. Джереми сказал что-то типа того, что я, наверное, доволен своим повышением и теперь шикарно живу, а я ответил, что мы никогда не будем жить шикарно, пока ты тратишь деньги на дурацкие простыни из египетского хлопка! — Он выпалил это все, считай, на одном дыхании.
— О.
— Вот именно, «о». Это глупо!
— Я подумала, что «классные простыни» — это такой сарказм.
— Ну, ты неправильно поняла. Опять.
Мы не можем вымолвить ни слова. Я в замешательстве и представляю, как Джеймс взволнован и тяжело дышит там, на другом конце света. Правда, не знаю, что сказать. Внутри все до сих пор кипит. Так бывает, когда приснится сон, будто твой парень тебе изменил, и ты вдруг просыпаешься, смотришь на него и все равно злишься. Он, конечно, ничего не подозревает, потому что совсем ни при чем. Но тебе все равно хочется, чтобы он извинился. И я чувствую, что не в силах просить прощения снова.