Люся, которая всех бесила
Шрифт:
Маме было все равно, лишь бы дочери перестали ругаться. Но вот папина гордость не позволяла ему принять четырехкомнатную квартиру от старшей в угоду младшей.
Катька рыдала и грозилась от такого стресса лечь на сохранение. Люся мечтала ее придушить.
— Просто подготовь все документы, — попросила Люся, — оформим квартиру на меня, если отцу так спокойнее. Катька, конечно, будет вопить, как потерпевшая, но кому какое дело.
Стас угукнул, сгружая на диван коробку с офисной
Но у кимора с секретаршей Ольгой немедленно развязалась война не на жизнь, а на смерть.
Люся страдальчески вернулась к ноутбуку.
«Как я была жертвой маньяка», — мерцало на экране.
И больше ни строчки.
Полный неписец.
— Так, — сказал Стас, — я поехал за грушей.
— За какой еще грушей?
— Боксерской. Павел Викторович велел повесить.
Павел Викторович, значит, велел.
Боксерскую грушу!
В ее любимой квартире, где все подобрано с такой любовью.
— Выбери грушу поменьше, — вяло попросила Люся. — Миниатюрную.
Стас хохотнул и ушел.
А она снова тупо уставилась на экран.
Нет, Носов явно переоценил степень ее открытости миру.
Захлопали двери.
Так они хлопали только тогда, когда кое-кто врывался в контору, ускоряясь от праведного негодования.
— Твою мать, Люся! — завопил Пашка, врываясь в ее кабинет. — Вы совсем тут ополоумели?
— Точка зрения редакции может не совпадать с точкой зрения Носова! — радостно завопила она в ответ.
— Значит, — нависая над ее столом, заговорил он, чеканя слова, — в видовой полиции полный бардак, дело о трясовицах лишнее тому подтверждение. Значит, видовиков надо просто перекинуть в следственный комитет, а отдел закрыть.
— Ну это же в твоем ведомстве…
— И это я обнаружил!
— Случайно! Потому что я подсунула тебе дело о навях!
— Люся, бесишь.
— Неа, — и она широко улыбнулась. — Я же чувствую, что ты ругаешься для порядка, без огонька. В следующий раз постарайся лучше.
— Да ну тебя, — он отмахнулся. — Теперь ты будешь придираться к тому, как я с тобой скандалю?
— К тому же конкретно тебя мы хвалили в прошлой статье. Во всем, Пашенька, необходим баланс, а то нас заподозрят в предвзятости.
Он еще немного посверлил ее глазами, потом покачал головой:
— Угораздило же меня связаться… Ты сегодня поздно?
— Я сегодня нормально.
Перегнувшись через стол, он поцеловал ее и отправился восвояси.
— А моя груша? — спросил на ходу.
— Испортит весь мой интерьер. Часа через два.
Тут Пашка развернулся и снова вернулся к Люсе, еще раз ее поцеловав. Куда обстоятельнее.
— Ладно. Но твоему Носову я однажды шею сверну.
—
А потом вздохнула и решительно придвинула к себе клавиатуру ноутбука.
Эпилог
Апрель выдался солнечным.
Настя Китаева, вытащив из детского автокресла Варьку, вдохнула свежий весенний воздух полной грудью.
Дом, который отец построил в небывало короткие сроки, оказался похожим на шале: два этажа, покатая крыша, большие окна, простые формы.
Очаровательное местечко, если не думать о высоком заборе вокруг.
И о просторном подвале внизу.
— Насть, — хмуро сказал отец, выходя из машины.
— Пап, не начинай снова, — попросила она устало. Они ругались всю дорогу, как и последние несколько месяцев. — Мне вовсе не нужно, чтобы вы с мамой тоже жили здесь. Мы с Варькой прекрасно обойдемся без таких жертв.
— Это вовсе не жертвы…
— Хорошо, скажу по-другому. Нам не нужны воспитатели. И ваши вечно испуганные лица. И то, как вы к этому относитесь — как к величайшей трагедии. Варя — просто особенный ребенок, которому требуется специфический уход. На этом все. И не смей мстить Максу!
— Твой муж едва не сдал собственную дочь видовикам.
— Бывший муж, пап. Бывший! Он обещал, что будет молчать.
— Настя, твоя доверчивость…
— Пап, ты возвращайся в город, — она тронула его за рукав, — пожалуйста. Будете приезжать с мамой по выходным.
— Но…
— Пожалуйста.
Он был невыносимо душным, властным, черствым.
Насте было тяжело рядом с отцом — он давил на нее, как пудовая плита.
Двоюродный брат, Ленька Самойлов, называл его Иродом.
Ленька раньше работал на интернет-портале, откуда уволился, потому что ему все завидовали и создавали токсичную обстановку.
По его словам выходило, что тупая и злобная начальница теперь локти кусает — такого ценного сотрудника потеряла. Сейчас Леня работал в пресс-службе районного суда, потому что из прокуратуры он тоже уволился.
По той же причине.
Папа, наверное, вечно будет вынужден пристраивать его то туда, то сюда.
— Ладно, — сказал отец, — давай я тебе хотя бы дом покажу.
— Я сама все посмотрю, спасибо.
Настя приехала сюда самой последней.
Нина Петровна жила в шале уже почти месяц — следила за отделочными работами, заказывала мебель, посуду, постельное белье. Отец объяснил, что ей нужно настроиться на дом, сродниться с ним.
У нее были какие-то проблемы с общением, и она пряталась от рабочих, но при этом все равно как-то умудрялась разруливать тут все.