М 3
Шрифт:
— Правы, товарищ Сталин, — с готовностью согласился Берия. — Ну, пусть будет просто «морпех».
— Согласен, — кивнул хозяин кабинета. — Ну, так что насчет нашего «морпеха» решил, как вообще дальнейшую ситуацию видишь? Врет он — или правду рассказал?
Помедлив, прежде чем ответить, Лаврентий Павлович решительно мотнул головой:
— Товарищ Сталин, так не врут! Практически убежден, что это не вражеская провокация — слишком сложно. Подобным образом дезинформацию не вбрасывают. Слишком много лишнего, слишком много личностей, большинство из которых пока, — наркомвнудел
— Значит, ты ему веришь, Лаврентий? — хитро прищурился Вождь, затягиваясь.
— Разумеется, нет! Просто считаю, что переданная информация вряд ли является игрой иностранных разведок. Остальное можно выяснить исключительно после того, как с «морпехом» поработают мои сотрудники. Но принять эти данные к сведению мы обязаны.
— Так уже приняли, коль ты этими своими проверками занимаешься, — иронично хмыкнул Иосиф Виссарионович. — Насчет капитана Шохина что?
— Лично не знаком, но товарищи характеризуют его, как принципиального и опытного сотрудника. Твердый профессионал, коммунист. Ни в чем серьезном не замечен, в прошлом имелось несколько мелких проколов по службе, но сейчас это ему скорее в плюс — человеком с идеальной биографией и незапятнанным послужным списком я бы заинтересовался в первую очередь. Связи, семья, общение — все в полном порядке. Он чист, товарищ Сталин.
— Хорошо, это твои дела, — отмахнулся хозяин кабинета, снова пристраивая докуренную трубку на край пепельницы: пепел, остывая, должен впитать влагу из чубука, после чего его можно будет выколотить из чаши. — Давай дальше говорить, только быстро, нужно решение принимать. Твое мнение?
— Необходимо соглашаться с предложенным капитаном Шохиным вариантом и немедленно готовить встречу. Если это позволит расширить плацдарм — замечательно. Если нет — тоже не катастрофа, справимся своими силами. Главное, не допустить попадания «морпеха» и его сопровождающего к противнику. Любой ценой.
С сожалением взглянув на остывающую трубку, Сталин пододвинул к себе коробку с папиросами:
— Тоже согласен, ты все правильно сказал. Подготовь ответную радиограмму, а я пока немного подумаю. Нужно с Тюленевым все обсудить, там его вотчина. Ну, чего расселся? Поспать не дал, так хоть не мешай! Иди, Лаврентий, работай. Времени совсем мало.
— Так точно, товарищ Сталин. Виноват.
— Будешь уходить, скажи Александру Николаевичу, чтобы чая принес, покрепче, он знает, какой нужно…
Глава 14
ПРОРЫВ. НАЧАЛО
40 км до Новороссийска, 15 февраля 1943 года, утро
Когда совсем рассвело, колонна сделала короткую остановку. И дальше тащить с собой «Опель» было опасно — фашисты, буде они окажутся
Ни водитель, ни сопровождавший герра майора унтер до последнего момента ничего не заподозрили, даже наоборот — обрадовались возможности размять ноги и оросить придорожные кустики порцией утренней арийской мочи. В этих самых кустиках оба и остались. Автомашину решили не бросать: и прятать негде, и пригодиться еще может. Посадили за руль одного из знакомых с автоделом партизан (до войны возил в качестве личного шофера начальника станции), еще двое бойцов забрались в салон, один на переднее сиденье, другой на заднее, да и двинулись дальше, наверстывая потерянное время.
Перед отправлением Шохин переговорил с морпехом, вкратце рассказав про захваченные документы и принятую радиограмму, заодно предположив, что в составе встречающей разведгруппы наверняка окажутся их старые знакомые. На вопрос, отчего он так считает, контрразведчик лишь плечами пожал — мол, сам бы он именно так и поступил, а командование не глупее его. Так что смело можно ожидать встречи с его бывшими бойцами, с которыми Степан ходил во вражеский тыл.
Поглядев на расплывшееся в улыбке лицо старлея, особист поморщился, ткнув пальцем в раскрытый планшет с картой:
— Только я бы пока шибко не радовался, до города отсюда больше сорока верст, и чем ближе, тем больше фрицев на дорогах. Так что до места встречи еще добраться нужно — насколько понимаю, ожидать нас они станут приблизительно вот в этом квадрате, точнее обещали сообщить при следующем сеансе связи. Если немцы готовят наступление, мы имеем все шансы наткнуться на перебрасываемые к передовой силы. Вон, даже наши трофеи взять: зачем им танки, если местность, сам знаешь, для этого особо не подходит? Бронетехнику в этих краях можно или вдоль дорог применять, или в населенных пунктах. Значит, и на самом деле собираются по нашей обороне у Станички и цементного завода ударить.
— Ну, этими уже не ударят, поскольку опоздали, — хмыкнул морпех. — Поскольку мы их броню немножечко того, во временное пользование взяли, и отдавать не собираемся.
— Эту взяли, — без особого оптимизма согласился контрразведчик, — зато другая осталась. А против обученного экипажа наши эрзац-танкисты — однозначно смертники. И минуты не продержатся.
— Поглядим, — угрюмо буркнул Алексеев. — Мы тоже не пальцем деланные. У вас все, тарщ капитан?
— Почти. Про мою планшетку помнишь?
Степан тяжело вздохнул:
— Товарищ капитан, а давайте мы эти блокноты вот прямо сейчас спалим? Вон, у вас на броне запасная канистра присобачена, плеснем бензинчику — и все.
— Я те спалю! — с трудом сдержался, чтоб не рявкнуть в голос, Шохин. — Все, кончен разговор! Дуй к танку — и продолжайте движение. Будем ехать, пока едется, а уж дальше — по-обстоятельствам… не хмурься, помню я, что ты эту формулировку терпеть не можешь, но иначе, сам понимаешь, никак. Да и план этот твой, коль уж на то пошло. Сам придумал, никто не заставлял.