М 3
Шрифт:
— Леха, башня не крутится, подверни меня еще немного вправо, попробую прицелиться!
— Понял, — на удивление спокойным голосом сообщил осназовец. — Вы там как, целы?
— Нормально. Давай, разворачивай! Хотя, стоп, отбой, — в прицел Степан разглядел, как к немецкому танку подбежал партизан со связкой гранат в руке. Коротко размахнулся, забросив ее на крышу МТО, и щучкой нырнул в сторону, пережидая взрыв. Сверкнуло, почти сразу же повалил густеющий с каждой секундой дым. Обреченная бронемашина резко дернулась и заглохла, из раскрывшихся люков полез наружу экипаж, тут же срезанный кинжальным огнем сразу из нескольких стволов.
— Так нужно, или нет? — на всякий случай переспросил мехвод.
— Нет, спалили фрица. Давай тихонько
Встретившись взглядом с перепуганным заряжающим, отиравшим рукавом кровоточащие царапины, Степан подмигнул:
— Все, Егорыч, походу, отстрелялись мы. Да не лапай ты раны, грязь попадет. Перевязочный пакет есть?
— Ч…чего? А, понял… так точно, тарщ командир, имеется, перед боем всем трофейные выдали.
— Вот и займись, а нормально уже после перевяжемся. Только пушку сначала разряди, толку от нее теперь. Как справишься — лезь к спаренному пулемету, ежели кто сунется, пуганешь, а я пока огляжусь немного, а то в этой коробке ничего толком не понятно.
— Тарщ старший лейтенант! — заволновался на своем месте Гускин. — Опасно наружу лезть, бой идет!
— Да я и не лезу, Леша, не переживай, — отсоединившись от ТПУ и подхватив автомат, морпех осторожно выглянул из бокового люка, оценивая окружающую обстановку. Недолгий бой, судя по всему, подходил к завершению, все дальше смещаясь к балке. Оба обогнавших машину морпеха танка выдвинулись метров на сто, периодически останавливаясь и стреляя по обнаруженным целям. Самоходка вперед не лезла, прикрывая тылы — Ардашев понимал, что шансов у неповоротливой «Штуги», управляемой бывшим трактористом, в бою против панцера с профессиональным экипажем не много. Долбили, не жалея боеприпасов, несколько пулеметов, видимо наших, гулко хлопали карабины, рвались ручные гранаты. Мимо танка, пригибаясь, пробежало несколько партизан, кто в трофейных шинелях, кто в родных ватниках или бушлатах. Один из бойцов мимоходом улыбнулся щербатым ртом, приветственно махнув рукой:
— Спасибо, братцы, поддержали огоньком, дале мы уж сами справимся! Только, чур, в спину не стрельните!
— Не стрельнем, — усмехнулся старлей, развернувшись в сторону хвоста колонны. Ну, здесь тоже все в порядке, и грузовики целы, и драгоценный радиоброневик в зоне прямой видимости отсутствует, будучи укрыт под крайними деревьями лесной опушки. Поколебавшись, Степан убрал голову обратно под прикрытие танковой брони, аккуратно прикрыв за собой створки люка и с иронией подумав, что стал просто до неприличия послушным и осторожным. Раньше бы наверняка ломанулся наружу, поскольку терпеть не мог, когда боевая движуха происходила без его участия. А сейчас — хренушки. Поскольку, во-первых, командир танка, пусть даже и слегка каличного в плане основного вооружения, а во-вторых — обещал Шохину без крайней необходимости на рожон не лезть, и вообще взяться за ум. Вот, кстати, насчет вооружения…
Снова высунувшись наружу, морпех осмотрел скулу заклинившей башни. Ну, примерно так он себе и представлял: вражеский снаряд, не сумев пробить брони, не ушел в рикошет, а воткнулся на излете под погон, вклинившись между башней и крышей корпуса. Хорошо так вклинившись, намертво — без лома и кувалды однозначно не выковыряешь. В принципе, и то, и другое (и еще какая-то непонятная хрень, видимо, домкрат) у запасливых панцерманов имеется, будучи аккуратно пришпандорено специальными зажимами к надгусеничной полке, поскольку орднунг. Вот только в одно рыло никак не справишься, да и вылезать придется, а снаружи пули летают, не так, чтобы шибко густо, но тем не менее… короче, переждать нужно.
— «Главный», ответь «Второму», — раздался в наушниках слегка встревоженный голос контрразведчика. — Почему в бою не участвуешь, подбит? Доложи обстановку?
— Здесь «Второй», башню
— Выйти из боя, отойти на исходную, доложить лично. Выполняй.
— Леха, приказ слышал? Врубай заднюю, отползем еще метров на полста. Пока буду с командиром говорить, займитесь башней, шанцевый инструмент в наличии, дальше сами разберетесь.
Пока танк возвращался «на исходные позиции», а проще говоря, лязгал траками в направлении оставленных грузовиков и ожидавшего личного доклада особиста, Степан прокручивал в голове события, предшествовавшие недавнему бою. Собственно, что там прокручивать? Оные события можно было описать фразой из старого советского мультика «мы строили-строили — и, наконец, построили». Ну, или перефразируя детскую классику, «ехали-ехали — и, наконец, приехали». Часа через полтора после Гостагаевской моторазведка доложила, что дальше дороги нет. Не в прямом смысле, понятно, в переносном: в полукилометре впереди остановилась на привал или техобслуживание еще одна колонна, численностью раза в полтора побольше — три танка, БТР и с десяток грузовых машин, примерно половина — с пушками на прицепе. Двигавшаяся в том же самом направлении, что и они, то бишь, в сторону Новороссийска.
Поскольку никаких объездных путей в округе не имелось от слова совсем, решение командования группой прорыва оказалось предсказуемым: атаковать с ходу, пока противник этого не ожидает. Вперед отправили танки, которые должны были, по возможности, выбить вражескую броню («по возможности», поскольку и Шохин, и Ардашев с Филимоновым трезво оценивали боевые навыки своих эрзац-наводчиков, поэтому партизаны загодя приготовили связки из трофейных гранат, усиленные тротиловыми шашками) и поддержать атаку артогнем. Еще и с местом для внезапного нападения повезло: слева — поросшая лесом пологая гора, справа — достаточно глубокая балка с крутыми, обрывистыми склонами. Понятно, что вражеская техника располагалась исключительно справа, на более-менее ровной тридцатиметровой площадке между склоном балки и обочиной шоссе, что лишь упрощало задачу атакующих.
Как развивалась неожиданная атака, Степан наблюдал воочию: два вражеских панцера, бронетранспортер и несколько грузовиков удалось спалить огнем башенных орудий в первые же минуты боя, остальными занялись партизаны. Потерь в собственной бронетехнике — если не брать в расчет заклинившую башню его собственного танка — не было: правило «новичкам везет» порой действовало и на войне. Гитлеровцев, как немцев, так и румынских пехотинцев, которых оказалось большинство, постепенно оттеснили к балке, где и перебили из пулеметов и закидали гранатами. На чем короткий бой, собственно говоря, и закончился….
Глава 15
РАЗВЕДЧИКИ
Северо-западные окрестности Новороссийска, 15 февраля 1943 года, утро
— Хороший мостик, лично мне оченно даже нравится, — задумчиво сообщил Левчук, протягивая бинокль товарищу. — Согласен, Ванек? На, сам погляди.
— Мост как мост, всего-то два пролета, видали и побольше, — хмыкнул Аникеев, наводя оптику на расположенный в полукилометре автомобильно-железнодорожный мост. — Не понимаю, тарщ старшина, с чего он вам так уж по вкусу пришелся? Нет, ежели его рвануть, чтобы пакость фрицам устроить — тогда совсем другое дело, тогда и мне он, глядишь, тоже б понравился. А так? Просто мост, через балку перекинутый.
Искоса взглянув на младшего товарища, Левчук качнул головой:
— Не понял ты меня, Ваня! Мостик этот мне оттого по душе, что он в этом квадрате единственный! И дорога, что к нему ведет, тоже одна-одинешенька. Ну, в смысле, дорог-то, понятно две штуки, одна для поездов, другая — автомобильная. Вот только первая нас нынче вовсе не интересует, а вот вторая… ну, допетрил, о чем речь? Или еще подсказку дать?
— Допетрил… то есть, понял, тарщ старшина, — погрустнел Аникеев, возвращая бинокль. — Виноват, протупил малехо. Должен был сразу догадаться. Плохой из меня разведчик, да?