M&D
Шрифт:
И, как обычно, он увяз в деталях.
Всем была понятно, что заместитель главврача просто проговаривает текст, и так уже ясна суть вопроса, но, для соблюдения формальности, обсудили дело, что называется, от Адамова ребра. Главный врач пожелал выслушать лично от директора Совинкома, что фирма-поставщик является представителем производителя, торгует по ценам завода-изготовителя, и что помещения необходимы для улучшения работы с кардиоцентром – чтобы в ургентной ситуации иметь возможность незамедлительно предоставить больнице материалы, в любое время дня и ночи. Андрею же пришлось ещё раз выслушать объяснение,
Пытливо наблюдал Халанский за Андреем, и остался доволен. Закончив обсуждение, все втроём отправились осматривать помещения, расположенные в цокольном этаже, в подвале, в поликлинике, в приёмном отделении. По времени осмотр занял больше часа, у Андрея уже рябило в глазах, он был готов дать согласие по каждому помещению, и недоумевал, с чего это вдруг ему оказывают столько внимания.
«Может, он всё еще колеблется, присматривается?»
И, пользуясь случаем, использовал время общения с главным врачом на то, чтобы должным образом преподнести себя лично, показать, какой он серьёзный и надёжный партнер, и, вместе с тем, честный, простой и бесхитростный парень.
Самым последним помещением оказался кабинет площадью 70 кв м в отделении реабилитации, просторный, светлый, с тремя окнами, выходящими на южную сторону. Из окон открывался замечательный вид на Волгу.
Главный врач принялся расхваливать достоинства этого кабинета, которые, собственно, и так были очевидны. До этого уже выяснили, что сотрудников всего трое, поэтому все сошлись во мнении, что предоставленной площади вполне достаточно.
Андрей раз десять сказал «Да, это именно то, что нужно», но они ещё минут пятнадцать провели в этом кабинете. Главврач проверил выключатели, открыл и закрыл кран в умывальнике, выглянул в окно. Затем спросил, сколько такое помещение может стоить в городе.
– Тысяч шесть-семь в месяц, – ответил Андрей, немного слукавив. Учитывая площадь, евроремонт, тройные стеклопакеты, охрану, должно было получиться минимум в два раза больше.
– А во сколько оценит Госкомимущество?
Ильичев ответил, что, конечно же, дешевле, чем рыночная стоимость.
– Разницу будете приносить мне на стол, – шутливо произнес Халанский, так, как обычно произносят шутки, в которых есть лишь небольшая доля шутки.
В уголках глаз дёргались ласковые морщинки – главврач симпатизировал директору фирмы-поставщика, а необычайно долгие хлопоты с подыскиванием помещения – явное тому свидетельство.
Он оглядел Андрея с ног до головы, оценивая безупречный внешний вид, и подняв свой дружелюбно-насмешливый взгляд, подал руку:
– Будем работать.
Глава 86
В блокноте на двух страницах была нарисована схема – как по-иному расставить существующую мебель, тут же – список новой, перечень всего, что необходимо купить в офис. Ещё список сотрудников и перечень вакантных должностей.
Всё это становится неактуальным. Андрей перевернул страницу и принялся рисовать схему нового офиса. Предоставленное в кардиоцентре помещение было длинным прямоугольным, и само собой напрашивалось, оставив проход, разделить его шкафом на две половины – директорскую и людскую. Андрей давно усвоил манеру на ходу
Открылась дверь, в кабинет вошёл мужчина средних лет, худой, усатый, в костюме, при галстуке. Андрей отметил про себя, что посетитель одет очень по-старомодному, бедненько, но чистенько.
– Тишин Афанасий Тихонович, от Реваза Самвеловича, – представился вошедший.
Андрей кивнул, и предложил присесть. По поводу этого человека звонил тесть и просил куда-нибудь пристроить. Рекомендовал как «ответственного и грамотного мужика». Тесть был тот еще мастер подарков – то подстава с казахами, то кидок на $20000. Что на этот раз!?
Они поговорили. Тишин проработал пятнадцать лет на деревообрабатывающем заводе, последняя должность была – начальник цеха. После того, как завод акционировался, почти весь коллектив сократили. Некоторое время проработал в разных коммерческих структурах, нигде не задержался, сейчас не у дел. Проживает на улице Тулака, рядом с бывшей работой – ДОЗом, и таможней, женат, двое сыновей.
– Мы скоро будем растамаживать медицинское оборудование, – сказал Андрей. – Вам знакома эта специфика?
Оказалось, хорошо знакома – жена Тишина работает на таможне.
«Очень своевременно!» – мысленно воскликнул Андрей, вспомнив, как намучился с Верхолётовым при растамаживании «Мастера» и в некоторых других таможенных операциях. Кроме того, в последнее время Верхолётов стал откровенно буксовать – часто пропадал, задания выполнял кое-как, ездил на хозяйской машине по своим делам, и, что самое плохое – стал приворовывать хозяйские деньги.
Был нанят водитель, но через неделю уволен – Андрей самолично застукал, как он таксовал на «восьмёрке», которую должен был отогнать на ремонт.
«Душить подонков, всех на лесоповал! – вспомнились слова Еремеева. – Ах, Игнат Захарович, как ты был прав!»
Вошли «сурки». Андрей попросил Тишина подождать в другом кабинете – решение о трудоустройстве принято, сейчас, после разговора, будут выполнены все формальности, и объяснены служебные обязанности.
– Какой-то он странный, – сказал Лактионов, когда за Тишиным закрылась дверь.
Действительно, держался он как-то виновато, и разговаривал извиняющимся тоном, как будто его в чём-то обвиняют. Выпивает? Ну, это лучше, чем если б воровал. Главное, чтоб решил горящий вопрос – растаможил Стеррады.
«Сурки», переглядываясь, рассказали о делах. Видно было, что они готовятся к какому-то серьёзному разговору. Андрей чувствовал, что нужно с ними что-то делать – они не оправдали его ожиданий, то есть те планы, о которых говорил Второв, так и остались планами. Продажи у них не больше, чем у других. С другой стороны, они хорошие сотрудники, даже слишком хорошие. Подозрительно хорошие.
Андрей откладывал принятие решения по поводу них, думая, что всё как-то само собой образуется. Это стало его фирменным стилем – такая же ситуация продолжалась с Верхолётовым и Штейном, так в своё время было с другими людьми.