M&D
Шрифт:
Имоджин высказала экономические соображения.
– Представляю, во сколько обойдется фотосессия. Не проще ли взять бесплатно кадры из её роликов? Она же не в мехах там снимается.
– Это тебе не травоядный Жужа, – авторитетно заявил Габор, – она сразу поймёт, откуда поддувает, и вчинит нам многомиллионный иск. Надо хотя бы испросить разрешение, и помолиться святому Геллерту, чтобы эта не по годам продуманная сучка не пронюхала, кто наш заказчик.
И он красноречиво посмотрел на фирмачей.
– Всем и так известно, что продавец шаурмы не обратится
– Да, Золтан, но структура наших рекламодателей неоднородна. Есть разница между владельцем единственного бутика на Vaci utca и, например, вашим предприятием.
Золтан, в свою очередь напомнил о существовании одного важного обстоятельства.
– Есть ещё одна загвоздка. Помимо тупой пропаганды, нужны какие-то объяснения, почему потребитель должен отказаться от гигиеничной одежды в пользу одеяния, напоминающего комплект химзащиты.
– О, нет ничего проще! – тут же нашлась Имоджин. – Мы объявим о том, что пятна пота в подмышечной области – это такой новый тренд, а запах… ну, что это очень физиологично и утонченно-сексуально. Привлечем химиков, ЛОР-врачей, знатоков сексуальных запахов. Такие умные вещи окажут влияние на серьёзных, думающих женщин.
– «Серьёзные думающие женщины» – это что, новая порода людей такая? – язвительно произнёс Ференц, успевший сбегать на стоянку и посмотреть, что там лежит на заднем сиденье в машине Имоджин, и сколько это стоит.
Она уже приготовилась к упрёкам, которые считала заслуженными. Но ожидания её не оправдались. Если Ференц высказал прилюдно колкость, значит, не будет мстить наедине злобными словами и еще более злобным молчанием. К тому же, утро выдалось спокойное – Ференц ни свет ни заря умчался по делам, проигнорировав свои биоритмы. Поэтому Имоджин прогнозировала постельный ураган в промежутке между десятью и одиннадцатью, сейчас уже пять, и вряд ли Ференц всерьёз озадачен финансовыми отливами, его сейчас больше волнуют гормональные приливы.
И она со спокойствием синоптика продолжила:
– Мы будем нагнетать обстановку вокруг жестокого обращения с животными – кенгуру, питонами, овцами, поднимем весь этот зеленый шум, у меня есть много интересных фотографий, и я отлично владею фотошопом. Особенно убедительно выглядят глаза какающей собаки, их можно выдать за глаза овцы, которую стригут. Обыватели – то же самое овечье стадо, им будут понятны и близки чаяния соседей по планете.
Габор благодарно посмотрел на неё. Переговоры с клиентами, в которых она принимала участие, всегда оказывались успешными. Даже если она что-то недопонимает, то сумеет показать себя знатоком вопроса, с ней можно обсуждать любые темы. Удачным был тот день, когда Ференц привёл её в Voqq.
Глава 100
Коттедж Кондауровых находился на участке площадью 1 га с растущими на нём вечнозелеными деревьями. Это был удобный дом с бассейном, сауной и гаражом. Постройка решена в едином объёме и развернута фасадом вдоль улицы, отгораживая приватную часть участка. Вертикальное членение окон в двухэтажной части отвечало игре вертикалей сосен. Применение
Прибыв на место, Арина Кондаурова с Юрием Солодовниковым осмотрели дом. Арина, хоть и свыклась с отсутствием Виктора, насколько это возможно при потере любимого человека, но чувствовала невыносимую боль, находясь в том месте, с которым были связаны их мечты о дальнейшей жизни. Их комнаты, комнаты их детей – настоящих, и, возможно, будущих. Виктор всё сделал основательно, на долгие времена, продумал каждую мелочь. И теперь со всем этим придётся расстаться.
– Где невестушка? – спросил Юрий.
Она ответила, что Таня в своей комнате. Тогда он заговорил о доме.
– Ты не хочешь его продать и купить за него пару-тройку квартир для сдачи в аренду?
Арина согласилась, что это резонный шаг. Дом, считай, уже четыре года простаивает – в Волгограде никто не берёт в аренду респектабельные коттеджи, это не Москва. А жить в нём неудобно – далеко от центра, сама не наездишься возить детей по школам, да и содержать дорого. Использовать как дачу – зачем, когда есть дача на реке?
Когда с домом разобрались, обсудили Таню. Её поведение не просто вышло из-под материнского контроля, но уже грозило серьёзными неприятностями. Несколько приводов в милицию за хулиганство – избила девушку на дискотеке и сняла с неё золотую цепочку, участвовала в потасовке на набережной, и даже засветилась в ограблении круглосуточного магазина.
– Это её кореш виноват, Морозко? – спросил Юрий.
– Да, он. Танька сказала, что бросила его, потом он снова появился. Не знаю, как ей верить.
– Я поговорю с ним по-мужски, и он отстанет.
Арина помедлила с ответом. Она понимала, какой у Юрия выйдет мужской разговор. Если Никита и останется в живых, то из разговора выйдет девочкой.
– Обожди. Давай сначала с ней поговорим, что она нам скажет.
Таня в одиночестве сидела в своей комнате у окна. Нет, не зря сюда приехали, да ещё с дядей Юрой. Назревал крупный разговор, и поводом к нему были её взаимоотношения с Никитой.
После того случая на чужой квартире (происшествие для обоих было что с гуся вода) ему каким-то чудом удалось вернуть её расположение, причём довольно быстро. Он звонил, извинялся, присылал цветы, подарки, приходил вымаливать прощение, обещал, что больше так не будет. И она сдалась. Он уже не казался ей таким убогим. Никита старался подражать манерам гангстеров из фильмов, и он ей нравился таким. Они постоянно попадали в какие-то переделки, и ей это казалось жутко весёлым и увлекательным, тем более что им удавалось выходить сухими из воды. Раньше её охватывало отвращение от произносимых им мерзостей, теперь же его шутки переносились легко и даже веселили её.