M?tley Cr?e. Грязь. История самой скандальной рок-группы в мире
Шрифт:
– Вали отсюда. У меня есть дела поважнее.
Но, разумеется, я пришел посмотреть на него. Может быть, я ненавидел его музыкальные предпочтения, но его характер пришелся мне по вкусу.
Той ночью я украл пинту «Джека Дениелса», засунул ее в свой носок и напился возле бара. Зайдя внутрь, я увидел, как этот Квазимодо, разодетый в кожу, играет на гитаре, используя микрофонную стойку в качестве слайда. Он водил ею по грифу вверх-вниз с невероятной скоростью и яростно выбивал дерьмо из гитары, словно застукал ее в постели с другим музыкантом. Я никогда в жизни не видел, чтобы кто-то так играл на гитаре. Самое грустное, что он впустую тратил талант с этой группой, которая напоминала плохую пародию на Allman Brothers. После концерта мы с ним выпили. Я был поражен
Я менял группы как перчатки. Я начал ходил на прослушивания, которые находил в газете объявлений «The Recycler». Денек играл с какой-нибудь группой, а затем никогда больше не появлялся. Дошло до того, что я оставлял свой бас в багажнике машины, когда приезжал знакомиться с очередной группой. Если у них не было нужного вайба – а это случалось почти всегда, ведь чаще всего все они были фанатами Lynyrd Skynyrd, а я тащился по Джонни Тандерсу, – я говорил им, что мне нужно ненадолго сбегать в машину за оборудованием, а потом уезжал восвояси.
Но моя настойчивость окупилась: я откликнулся на объявление группы под названием «Сады», или «Сады душ», или «Висячие сады», или «Повешенная душа». Это была группа мрачноватых парней с длинными черными волосами, которые более-менее смахивали на меня. Однако они играли ужасный психоделический джем-рок в духе The Doors, и я ушел. Но я продолжал видеться с гитаристом группы по имени Лиззи Грей в клубе «Starwood».
Длинные вьющиеся волосы, топик и туфли на высоких каблуках делали его похожим на помесь Элиса Купера с гремучей змеей. Он был либо самой красивой женщиной, либо самым уродливым мужчиной, которого я когда-либо видел, за исключением разве что Тайни Тима [12] . Вскоре мы узнали, что оба тащимся по Cheap Trick, Slade, The Dolls, старым Kiss и Элису Куперу, особенно по его альбому Love it to Death.
12
Тайни Тим (1932–1996) – американский музыкант, певец, обладавший экстравагантным видом и необычной манерой исполнения.
Именно через Лиззи я нашел свою первую группу в Голливуде. Один здоровенный страшила по имени Блэки Лоулесс пригласил Лиззи в группу под названием Sister, в которую также входил осатаневший гитарист Крис Холмс. Я уже видел Блэки в местечке «Rainbow Bar and Grill»: великан с длинными черными волосами, в черных кожаных штанах и с черной подводкой для глаз. Он стоял мрачной глыбой посреди зала, испуская зловещую ауру плохиша, из-за которой девчонки сами бросались к его ногам. Каким-то образом Лиззи уговорил Блэки позволить мне играть на бас-гитаре в Sister, тем самым сделав меня частью жуткой и опасной группы. Мы репетировали на Гоуэр-стрит в Голливуде, там же, где репетировали Dogs.
Блэки был потрясающим автором песен, и, несмотря на его замкнутость и холодность, мне было в кайф с ним болтать, ведь он любил производить впечатление не только музыкой, но и внешним видом. Он мог жрать червей и рисовать пентаграммы на сцене – что угодно, лишь бы вызвать реакцию у аудитории. Мы записывали в студии такие песни, как «Mr. Cool», а потом часами сидели и обсуждали наш будущий сценический образ или скрытый смысл его песен. Но для Блэки, как и для меня, жизнь была войной, и он всегда стремился быть генералом. Остальным же требовалось исполнять роль хороших солдат и не более того. Поэтому мы вскоре начали постоянно бодаться, пока не расшибли лбы в кровь. Ему, как генералу группы, не оставалось ничего другого, кроме как уволить меня со службы. Вскоре он выгнал Лиззи, и мы вдвоем решили сколотить свою группу.
К тому времени я опять был на мели. Меня уволили из алкогольного магазина и с фабрики за то, что я прогуливал работу ради репетиций. Я нашел работу в музыкальном магазине «Wherehouse Music» на углу Сансет и Вестерн, где мог появляться, когда мне вздумается. Когда
Не считая Энджи и Лиззи, у меня больше не было друзей, которые могли бы продержаться со мной дольше недели и кому я бы со спокойной душой мог доверять. Из-за постоянного голодания и употребления наркоты мне часто казалось, будто у меня нет тела, что я какой-то дрожащий клубок нервов. Однажды, когда мне было особенно паршиво, я решил разыскать отца. Я убеждал себя, что звоню ему только потому, что мне нужны деньги – деньги, которые он мне задолжал за все те годы, что я рос без него. Но сейчас мне кажется, что я хотел ощутить родственную связь, поговорить с ним и, чем черт не шутит, узнать корни моего безумия. Я позвонил бабушке, потом маме, и они сказали мне, что в последний раз он работал в Сан-Хосе, штат Калифорния. Я позвонил в справочную, попросил найти Фрэнка Феранну, и вуаля. Я выписал номер, осушил полбутылки виски, чтобы набраться смелости, и набрал его.
Свидетельство о смене имени Никки Сикса
На первом же гудке он взял трубку. Когда я сказал, кто я такой, его голос огрубел.
– У меня нет сына, – сказал он мне. – У меня нет сына. Я не знаю, кто ты такой.
– Иди к черту! – закричал я.
– Никогда больше сюда не звони, – рявкнул он в ответ и повесил трубку.
Это был последний раз, когда я слышал его голос.
Я проплакал много часов подряд, вытаскивал пластинки из конвертов и швырял их об стены, наблюдая, как они разлетаются на кусочки. Я хватал осколки винила и скреб ими вверх-вниз и крест-накрест по рукам, оставляя на них узоры из капелек крови. Я чудом заснул в ту злополучную ночь. Утром я проснулся как ни в чем не бывало и твердо решил поменять свое имя. Я не хотел до конца жизни тащить мертвым грузом фамилию этого человека. Как ему хватило наглости сказать, что я не его сын, когда он даже не был мне отцом? Сначала я убил Фрэнка Феранну-младшего в песне «On with the Show», написав: «Фрэнки умер буквально прошлой ночью / Некоторые говорят, что это было самоубийство / Но мы-то знаем / Что произошло на самом деле». А затем я проделал то же самое на юридическом уровне.
Я вспомнил, что Энджи часто болтала о своем старом парне из Индианы по имени Никки Сикс. Он играл в кавер-группе, которая исполнила шлягеры из хит-парада 40 лучших песен с радио. Затем этот Никки Сикс примкнул к серф-панк группе под названием John and the Nightriders. Мне нравилось его имя, но не мог же я просто его присвоить. Поэтому я решил назвать себя Никки Найн. Но все говорили, что это звучит слишком панково, а панки были тогда слишком попсовыми. Мне нужно было что-то более рок-н-ролльное, и Сикс идеально ложилось. Поэтому я справедливо рассудил, что серфер, который играет панк-рок, не достоин такого крутого имени, и вскоре подал заявление на официальное изменение своего имени на Никки Сикс. Я словно украл его душу, потому что в течение многих лет ко мне подходили люди и говорили: «Никки, чувак, помнишь, мы виделись в Индиане?» Я отвечал им, что никогда не был в Индиане, а они такие: «Да ладно, чувак, я видел тебя с John and the Nightriders».
Годы спустя, во время тура в поддержку Girls, Girls, Girls, я переключал ТВ-каналы в гостиничном номере и увидел одного бледнокожего чудака с длинными волосами, у которого брали интервью. Услышав слова: «Он – дьявол!», я остановился, чтобы посмотреть. Этим психом, который разглагольствовал и бредил, оказался тот самый чувак: «Он взял мое имя, высосал мою душу и продал ее вам всем – это я был настоящим Никки Сиксом. И он использует мое имя, чтобы распространять слово Сатаны». Никки Сикс стал примерным христианином по имени Джон. Это вполне логично, ведь Джон (Иоанн) – святой из Нового Завета, который рассказывает об Апокалипсисе.