М. Ю. Лермонтов в воспоминаниях современников

Гиллельсон Максим Исаакович

Как утверждали современники, издатель И. Глазунов попросил

Булгарина услужить ему и написать похвальную рецензию, чтобы

публика быстрей раскупила «Героя нашего времени» (Краткий обзор

книжной торговли и издательской деятельности Глазуновых за сто

лет. 1782—1882. СПб., 1883, с. 71—72); другие версии по этому

поводу см.: Г о л о в и н И. Записки. Лейпциг, 1859, с. 67; ИВ,1892,

кн. 11, с. 387). Намекая на эти слухи,

Белинский писал о «купленном

пристрастии» Булгарина ( Белинский,т. 4, с. 373). Воспользовавшись

позицией Булгарина, В. С. Межевич послал в «Северную пчелу» свою

статью в форме письма к редактору.

ИЗ СТАТЬИ О СТИХОТВОРЕНИЯХ ЛЕРМОНТОВА

(стр. 84)

1 Переводы Лермонтова из «Лалла-Рук» неизвестны. Из дошед­

ших до нас переводов Лермонтова лирики Т. Мура известны стихо­

творения: «Ты помнишь ли, как мы с тобою...» (заглавие Т. Мура

«Выстрел») и «Романс» («Ты идешь на поле битвы...»), который,

как установил В. Э. Вацуро, является переложением стихотворения

Т. Мура «Go where glory waits thee». О влиянии творчества Т. Мура

на поэзию Лермонтова, включая поэмы и драмы Лермонтова, см.

статью Вацуро В. Э. ( ЛЭ,с. 323—324).

2 Поэма Лермонтова «Хаджи Абрек» была опубликована

в «Библиотеке для чтения» (1835, № 11, отд. 1, с. 81—94).

3 «Песня...» появилась впервые в «Литературных прибавлениях

к «Русскому инвалиду» (1838, 30 апреля, № 18, с. 344—347) за

подписью «...въ». Однако в «Оглавлении статей, помещенных в «Лите­

ратурных прибавлениях к «Русскому инвалиду» 1838 г. автор­

ство Лермонтова было раскрыто.

515

E. A. СУШКОВА

Екатерина Александровна Сушкова (в замужестве Хвостова;

1812—1868) — одна из героинь лирики Лермонтова. Она происхо­

дила из семьи, многие члены которой были причастны к литературе.

Это прежде всего ее двоюродная сестра поэтесса Е. П. Ростопчина,

дядя Н. В. Сушков, кузина Е. А. Ган, известная в свое время

писательница, повести которой высоко ценил В. Г. Белинский,

В. Желиховская и др., но обстоятельства еще в детстве оторвали

ее от этой среды. После разрыва родителей она была вверена попе­

чениям тетки М. В. Беклешовой, женщины деспотичной и невеже­

ственной. Единственный выход из положения она видела в заму­

жестве. Не имея приданого, но будучи красивой и остроумной,

Сушкова пользовалась большим успехом в обществе и придирчиво

перебирала своих поклонников. Встретив у Верещагиных пятнадца­

тилетнего Лермонтова,

она поначалу совсем не обратила на него

внимания.

Для Лермонтова 1830 год был отмечен увлечением творчеством

и личностью Байрона (знаком он был с биографией английского

поэта, написанной Томасом Муром).

В своих отношениях с Сушковой Лермонтов, вероятно, хотел

видеть аналогию с юношеским безответным чувством Байрона

к Мери Чаворт. И он, видимо, бессознательно конструировал свой

роман с Сушковой, ориентируясь на этот эпизод биографии Байрона.

Об этом подробнее см.: Г л а с с e А. Лермонтов и Е. А. Сушкова. —

Исследования и материалы,с. 91—101.

О петербургском этапе взаимоотношений Лермонтова с Суш-

ковой, помимо ее воспоминаний, известно также из письма поэта

к А. М. Верещагиной и из неоконченного романа «Княгиня

Лиговская».

«Вступая в свет, я увидел, что у каждого был какой-

нибудь пьедестал: богатство, имя, титул, покровитель­

с т в о , — писал Лермонтов своей приятельнице весной

1835 г. из П е т е р б у р г а . — ...я увидел, что если мне

удастся занять собою одно лицо, другие незаметно

тоже займутся мною, сначала из любопытства, потом

из соперничества.

Я понял, что m-lle С, желая изловить меня(техни­

ческое выражение), легко скомпрометирует себя ради

меня; потому я ее и скомпрометировал, насколько было

возможно, не скомпрометировав самого себя: я обра­

щался с нею в обществе так, как если бы она была мне

516

близка, давая ей чувствовать, что только таким обра­

зом она может покорить меня... Когда я заметил, что

мне это удалось, но что еще один шаг меня погубит,

я прибегнул к маневру. Прежде всего в свете я стал

более холоден с ней, а наедине более нежным, чтобы

показать, что я ее более не люблю, а что она меня

обожает (в сущности, это неправда); когда она стала

замечать это и пыталась сбросить ярмо, я в обществе

первый покинул ее, я стал жесток и дерзок, насмешлив

и холоден с ней, я ухаживал за другими и рассказывал

им (по секрету) выгодную для меня сторону этой

истории. Онатак была поражена неожиданностью

моего поведения, что сначала не знала, что делать,

и смирилась, а это подало повод к разговорам и придало

мне вид человека, одержавшего полную победу».

И далее: «Но вот смешная сторона истории: когда

я увидал, что в глазах света надо порвать с нею,