М. Ю. Лермонтов в воспоминаниях современников

Сборник

дежь, и я в том же числе, отправились провожать

бабушку, с тем чтоб из Москвы отправиться пешком

в Сергиевскую лавру.

Накануне отъезда я сидела с Сашенькой в саду,

к нам подошел Мишель. Хотя он все еще продолжал

дуться на нас, но предстоящая разлука смягчила гнев

его; обменявшись несколькими словами, он вдруг опро­

метью убежал от нас. Сашенька пустилась за ним,

я тоже встала и тут увидела у ног своих не очень ще­

гольскую

бумажку, подняла ее, развернула, движимая

наследственным любопытством прародительницы. Это

были первые стихи Лермонтова, поднесенные мне та­

ким оригинальным образом:

ЧЕРНООКОЙ 8

Твои пленительные очи

Яснее дня, чернее ночи.

Вблизи тебя до этих пор

Я не слыхал в груди огня;

Встречал ли твой волшебный взор —

Не билось сердце у меня.

89

И пламень звездочных очей,

Который вечно, может быть,

Останется в груди моей,

Не мог меня воспламенить.

К чему ж разлуки первый звук

Меня заставил трепетать?

Он не предвестник долгих мук,

Я не люблю! Зачем страдать?

Однако же хоть день, хоть час

Желал бы дольше здесь пробыть,

Чтоб блеском ваших чудных глаз

Тревогу мыслей усмирить.

Средниково

12 августа 1830 г.

Я показала стихи возвратившейся Сашеньке и умо­

ляла ее не трунить над отроком-поэтом.

На другой день мы все вместе поехали в Москву.

Лермонтов ни разу не взглянул на меня, не говорил со

мною, как будто меня не было между ними, но не успе­

ла я войти в Сашенькину комнату, как мне подали дру­

гое стихотворение от него. Насмешкам Сашеньки не было

конца, за то что мне дано свыше вдохновлять и образо­

вывать поэтов.

БЛАГОДАРЮ

Благодарю!.. вчера мое признанье

И стих мой ты без смеха приняла;

Хоть ты страстей моих не поняла,

Но за твое притворное вниманье

Благодарю!

В другом краю ты некогда пленяла,

Твой чудный взор и острота речей

Останутся навек в душе моей,

Но не хочу, чтобы ты мне сказала:

Благодарю!

Я б не желал умножить в цвете жизни

Печальную толпу твоих рабов

И от тебя услышать, вместо слов

Язвительной, жестокой укоризны:

Благодарю!

О, пусть холодность мне твой взор укажет,

Пусть он убьет надежды и мечты

И все, что в сердце возродила ты;

Душа моя тебе тогда лишь скажет:

Благодарю!

Средниково

12

августа9

90

На следующий день, до восхождения солнца, мы

встали и бодро отправились пешком на богомолье; пу­

тевых приключений не было, все мы были веселы, много

болтали, еще более смеялись, а чему? Бог знает! Бабуш­

ка ехала впереди шагом; верст за пять до ночлега или

до обеденной станции отправляли передового приготов­

лять заранее обед, чай или постели, смотря по времени.

Чудная эта прогулка останется навсегда золотым для

меня воспоминанием.

На четвертый день мы пришли в Лавру изнуренные

и голодные. В трактире мы переменили запыленные

платья, умылись и поспешили в монастырь отслужить

молебен. На паперти встретили мы слепого нищего. Он

дряхлою дрожащею рукою поднес нам свою деревян­

ную чашечку, все мы надавали ему мелких денег; услы­

ша звук монет, бедняк крестился, стал нас благодарить,

приговаривая: «Пошли вам бог счастие, добрые господа;

а вот намедни приходили сюда тоже господа, тоже мо­

лодые, да шалуны, насмеялись надо мною: наложили

полную чашечку камушков. Бог с ними!»

Помолясь святым угодникам, мы поспешно возвра­

тились домой, чтоб пообедать и отдохнуть. Все мы суе­

тились около стола в нетерпеливом ожидании обеда,

один Лермонтов не принимал участия в наших хлопо­

тах; он стоял на коленях перед стулом, карандаш его

быстро бегал по клочку серой бумаги, и он как будто

не замечал нас, не слышал, как мы шумели, усажи­

ваясь за обед и принимаясь за ботвинью. Окончив пи­

сать, он вскочил, тряхнул головой, сел на оставшийся

стул против меня и передал мне нововышедшие из-под

его карандаша стихи:

У врат обители святой

Стоял просящий подаянья,

Бессильный, бледный и худой,

От глада, жажды и страданья.

Куска лишь хлеба он просил

И взор являл живую муку,

И кто-то камень положил

В его протянутую руку.

Так я молил твоей любви

С слезами горькими, с тоскою,

Так чувства лучшие мои

Навек обмануты тобою! 10

— Благодарю вас, Monsieur Michel, за ваше посвя­

щение и поздравляю вас, с какой скоростью из самых

ничтожных слов вы извлекаете милые экспромты, но не

91

рассердитесь за совет: обдумывайте и обработывайте

ваши стихи, и со временем те, которых вы воспоете, бу­

дут гордиться вами.