М. Ю. Лермонтов в воспоминаниях современников

Сборник

Русский немец белокурый

Едет в дальнюю страну,

Где косматые гяуры

Вновь затеяли войну.

Едет он, томим печалью,

На могучий пир войны,

Но иной, не бранной, сталью

Мысли юноши полны.

В последнем двустишии есть очень милая игра слов;

но я не имею право ее обнаружить 8.

В начале 1840 года Лермонтова снова отправили

на Кавказ, за дуэль его с молодым Барантом, сыном

175

французского посланника. В апреле

он уже был на пути

из Петербурга в Ставрополь. Тогда-то, в дороге, он

написал известное стихотворение:

Тучки небесные, вечные странники!

Степью лазурною, цепью жемчужною

Мчитесь вы, будто как я же, изгнанники,

С милого севера в сторону южную... и проч. 9.

Прибыв в эту «сторону южную», он отправился

в горы, в экспедицию против чеченцев. Впоследствии он

описал одно из дел с горцами в своем стихотворении

«Валерик». В то время как Лермонтов уезжал на юг,

издан был в первый раз его роман «Герой нашего вре­

мени»; через год уже вышло второе его издание 10. Так­

же при жизни поэта напечатаны были в одной книге

его мелкие стихотворения, самые безукоризненные, как

выразился о них покойный Белинский. До появления

их вместе они помещаемы были почти исключительно

в «Отечественных записках».

В конце 1840 года Лермонтову разрешен был приезд

в Петербург на несколько месяцев. Перед окончанием

этого отпуска и перед последним своим отъездом на

Кавказ весною 1841 года он пробыл некоторое время

в Москве и с удовольствием вспоминал о том. «Никогда

я так не проводил приятно время, как этот раз в Мо­

с к в е » , — сказал он мне, встретясь со мной при проезде

своем через Тулу. Эта встреча моя с ним была послед­

няя. В Туле он пробыл один день, для свидания с своей

родною теткой, жившей в этом городе. Вместе с ним

на Кавказ ехал его приятель и общий наш товарищ

А. А. С<толыпи>н. Они оба у меня обедали и провели

несколько часов. Лермонтов был весел и говорлив; пе­

ред вечером он уехал. Это было 15 апреля 1841 года,

ровно за три месяца до его кровавой кончины. По при­

езде в Ставрополь он был уволен, перед экспедицией), на

несколько времени в Пятигорск. Покойный П. А. Гвоз­

дев, тоже его товарищ по юнкерской школе, бывший

в то время на кавказских водах, рассказал мне о по­

следних днях Лермонтова.

Восьмого июля он встретился с ним довольно поздно

на пятигорском бульваре. Ночь была тихая и теплая.

Они пошли ходить. Лермонтов был в странном распо­

ложении духа: то грустен, то вдруг становился он желч­

ным

и с сарказмом отзывался о жизни и обо всем его

окружавшем. Между прочим, в разговоре он сказал:

176

«Чувствую — мне очень мало осталось жить». Через не­

делю после того он дрался на дуэли, близ пятигорского

кладбища, у подошвы горы Машук 11.

Вовсе не желая к воспоминанию о смерти Лермон­

това примешивать мелодраматизма, которого при жиз­

ни своей он не терпел, ненавидя всякие эффекты, я не­

вольно должен передать одну подробность о его конце,

сообщенную мне П. А. Гвоздевым. 15 июля, с утра

еще, над городом Пятигорском и горою Машук соби­

ралась туча, и, как нарочно, сильная гроза разрази­

лась ударом грома в то самое мгновение, как выстрел

из пистолета поверг Лермонтова на землю *. Буря и ли­

вень так усилились, что несколько минут препятство­

вали положить тело убитого в экипаж. Наконец его

привезли в Пятигорск. Гвоздев, услыхав о происше­

ствии и не зная наверное, что случилось, в смутном ожи­

дании отправился на квартиру Лермонтова и там уви­

дел окровавленный труп поэта. Над ним рыдал его

слуга. Все, там находившиеся, были в большом смуще­

нии. Грустно и больно было ему видеть бездыханным

того, чья жизнь так много обещала! Невольно тогда

приятелю моему пришли на память стихи убитого

товарища:

Погиб поэт, невольник чести,

Пал, оклеветанный молвой,

С свинцом в груди и с жаждой мести,

Поникнув гордой головой...

1856 г. На Южном Буге

ИЗ ПИСЬМА К П. А. ЕФРЕМОВУ

Теперь расскажу вам историю этих окончательных

стихов <«Смерти Поэта»>.

Через несколько дней после дуэли и смерти Пуш­

кина Лермонтов написал это стихотворение, заключив

его стихом: «И на устах его печать!» Оно разошлось

по городу.

Вскоре после того заехал к нему один из его род­

ственников, из высшего круга 1 (не назову его), у них

завязался разговор об истории Дантеза (барон Гекерн)

с Пушкиным, которая в то время занимала весь Петер-

* В 5 часу пополудни. «Одесский вестник», 1841, № 63. ( Примеч.

А. М. Меринского.)

177

бург. Господин этот держал сторону партии, противной