Мачты и трюмы Российского флота

Фурса Пётр И.

Мрачная келья, предоставленная в распоряжение флагмана, напомнила мне о бренности земного существования, и “комфортностью” своей должна была обеспечить доктору отпущение грехов, накопившихся за четыре года службы на флоте. Из всех удобств самым неприятным было то, что из-за неплотно пригнанного сальника системы отопления в каюту мелкими дозами поступал парок. Переборки и подволок были покрыты каплями воды, а неисправность системы вентиляции обеспечивала возможность дышать влажным воздухом жарких тропиков. В сочетании с высокой температурой в каюте морозный воздух совгаванской атмосферы, ворвавшись в иллюминатор при попытке моей проветрить “жилое помещение”, мог обеспечить радикулит, бронхит, отит и еще целый букет хворей, дающих военморам возможность уходить на пенсию в 45 лет. Однако, как уяснил себе флагман, улучшения жилищных условий в обозримом будущем не предвиделось. Осталось уповать только на корабельного механика, который, угостившись

каплями, устранит неисправность системы отопления. Решением этой проблемы я и занялся в первую очередь. И решил её успешно. И поселился. И приступил к исполнению обязанностей флагманского врача соединения.

Глава 59

ФЛАГМАНСКИЙ ХИМИК

День, отпущенный мне на устройство личных дел, сменился ночью. Ночь, в свою очередь, уступила место рабочему дню. Я проснулся, выполнил требования “правил личной гигиены”, и, продуваемый морозным ветром, отправился завтракать с ЭМ “Бесшумный” на БПК “Гордый”, где приказом командира бригады был поставлен на котловое довольствие. На “Гордом” столовались все офицеры штаба, т.к. он – единственный из всех кораблей, стоящих на Северном пирсе, – был в “компании”. Это давало право всем офицерам, “стоящим на довольствии” на этом корабле, получать тридцатипроцентную прибавку к жалованью, так называемые “морские деньги”, или, как выражаются грамотные финансисты, “морское денежное довольствие”.

За столом в ККОС сидели несколько корабельных лейтенантов и флагманский химик, капитан третьего ранга Шалыт.

Невысокого роста. Глаза слегка навыкате. Лысеет спереди – умный, значит. Маленький рот и тонкие губы. Большой живот, как следствие хорошего аппетита и длительной службы в плавсоставе ВМФ. Безапелляционность суждений и сознание превосходства “годка” над “карасями”. Страстный поклонник футбола, знающий историю и перипетии этой игры в мировом масштабе – от момента её зарождения до наших дней. По национальности еврей. Разведен. Вкусив горький плод семейного счастья, жениться не собирается. Службу постиг в совершенстве. Нарисуем здесь картину обычного рабочего дня флагманского химика Шалыта, при условии, что “на сход” он не ходил, а ночевал на корабле. Перед прибытием командира бригады на службу Шалыт, напустив на себя озабоченный вид, семенящей походкой выходит на пирс. Курит. Ждет. Завидев приближающуюся машину командира бригады, останавливает любого подвернувшегося матроса и пронзительным голосом начинает распекать его за нерадивость. Служебное рвение химика разносится в морозном воздухе аж до полуострова Меньшикова и достигает ушей комбрига.

На утреннем совещании штаба (пятиминутке) остро ставит вопрос о неухоженности средств индивидуальной защиты на одном из кораблей, оставляя в мозгу начальников очередную зарубку. После совещания спускается в каюту и пьет чай, “раскрутив” снабженца на банку консервов. Затем – плотный обед и послеобеденный сон до 15 часов, когда приходится вставать и идти на сбор офицеров штаба. После сбора – чай в каюте с банкой консервов. Перед вечерним докладом начальнику штаба химический флагман хватает любого матроса перед дверью каюты командира бригады и пронзительным голосом начинает распекать его за незнание сигнала “радиационная опасность”. Еще одна зарубка у начальника. На вечернем докладе химик, утирая пот со лба, докладывает НШ, что “суточный план химической службы” выполнен. Начальник штаба ставит химика в пример всем остальным офицерам. Затем плотный ужин, игра в шахматы или шешь-бешь. В 21.00 вечерний чай. После чая, если позволяет обстановка, пять капель. И сон до утра. Недаром штабные писаря в документах, где требуется подпись химика пишут “шлагманский” вместо “флагманский". “Шлангманский” от слова “шланг”, т.е. лентяй. Эта ошибка ежедневно приводит в бешенство опытного военмора, но, несмотря на это, перекочевывает из документа в документ.

Подобный распорядок дня не могут позволить себе ни механик, ни доктор, ни кто-либо другой из флагманов. Химик в свою защиту приводит неотразимый аргумент: “Кто на что учился”. Правильно.

На утреннем совещании в 8.00 комбриг представил меня офицерам штаба, и попросил их, в случае необходимости, помочь становлению молодого флагманского специалиста. К чему сразу же и приступил шлагманский химик.

– Товарищ комбриг, – выступил с инициативой Шалыт, – я считаю, что наш молодой товарищ должен нести вахту оперативного дежурного. Кондратов, как известно, был лучшим оперативным бригады.

Думаю, что Иванов таким образом быстрее вникнет в обстановку.

Суть предложения химика состояла в том, что привлекая к несению вахты доктора, он сам бы стоял на вахте реже. Однако, корабельный устав освобождает врачей от исполнения несвойственных им обязанностей. Доктора на подобную вахту не имеет права поставить никто. Комбриг это прекрасно знал, но, памятуя о моем отказе информировать его о настроениях офицеров, с предложением химика согласился.

– Начальник, выдайте Иванову зачетный лист

на допуск к несению оперативного дежурства, – отдал приказание он.

Возражения мои в расчет приняты не были. Ни НШ, ни НПО свои голоса к законному голосу эскулапа не присоединили.

Глава 60

В НОВОЙ РОЛИ

Я знакомился с организацией медицинского обеспечения кораблей бригады и состоянием дел по линии медицинской службы. После четко налаженной службы на крейсере, где вопросы профилактики болезней и лечения больных решались, что называется, на “пять”, знакомство это приводило меня в растерянность, поднимало волосы дыбом и вызывало желание набить морду бывшему лучшему оперативному дежурному. Медицинская служба соединения занимала последнее место на флоте среди медицинских служб всех соединений. И заслуженно. Ни на одном из эсминцев медицинского состава не было вообще. Целая группа кораблей, стоящих в консервации, о существовании медицинского обеспечения только догадывалась. Медицинского имущества, т.е. таблеток и других изобретений человечества, призванных облегчить в случае необходимости переход военмора из этого мира в мир иной, на кораблях не было. И матросы лечили друг друга с помощью подручных средств и по своему разумению, что часто приводило к тяжелейшим осложнениям и вызывало в людях ощущение заброшенности, ненужности существующей системе и неуверенности в завтрашнем дне. Были случаи, когда матросы уходили в самоволку, чтобы попасть на прием к врачу. Если отсутствие на корабле заместителя по политчасти воспринимается экипажем в соответствии с пословицей “баба с воза – кобыле легче”, то отсутствие врача, или хотя бы, фельдшера, вызывает у личного состава крайне негативную реакцию, вплоть до уклонения от военной службы. Согласно КУ ВМФ зам обязан заботиться о здоровье личного состава, но не знает, как это сделать, о чем знает врач. Поэтому зам, проявляя заботу о личном составе, ежедневно дает руководящее указание врачу.

Это становилось системой: судьба, преследуя меня с неутомимостью русской борзой, загоняла из одной ж... в другую. “Пожарский”, “Бородино”, “Суворов”.... бригада. Даже поверхностное знакомство с положением дел показало доктору, что о мирной жизни флагманского химика ему и мечтать не приходится. А количество усилий для наведения порядка в медицине соединения не снилось даже Сизифу. Хотя я надеялся все же, что мои усилия принесут плоды, и тяжелый камень, поднятый на гору, не скатится вниз.

Оценив обстановку, я наметил три вопроса, разрешение которых должно быть незамедлительно, чтобы хоть как-то обеспечить “право советских граждан на охрану здоровья”.

Первое. Укомплектовать корабли медицинским составом. Решение этой проблемы от молодого флагмана не зависело, т.к. собственной кузницы кадров у него не было. Посему родился следующий папирус.

Командиру бригады.

Копия. Начальнику политотдела бригады.

Начальнику медицинской службы объединения полковнику м/с Ушакову.

РАПОРТ

Настоящим докладываю, что в системе медицинского обеспечения соединения сложилось нетерпимое и крайне неудовлетворительное положение. Отсутствие на ЭМ “Скрытный”, ЭМ “Внимательный”, ЭМ “Вихревой”, ЭМ “Бесшумный”, БПК “Стерегущий” и “Упорный” медицинского состава лишает экипажи этих кораблей возможности получить даже первую медицинскую помощь. Не говоря уже о том, что отсутствие на кораблях неотложной медицинской помощи в любой момент может привести к гибели личного состава. НА 65-м году Советской власти такое положение терпимо быть не может. Сложившуюся ситуацию считаю преступной по отношению к матросам и офицерам вышеперечисленных кораблей.

Прошу Вас принять неотложные меры к укомплектованию указанных кораблей медицинским составом. В противном случае буду вынужден обратиться к командующему флотом.

Дата. Подпись.

Этот рапорт содержал одну прогрессивную мысль: медицинская помощь людям должна быть обеспечена. Непрогрессивных мыслей было целых три. Первая. Рапорт, как юридический документ, бросал под танк всех начальников, кому был адресован, т.к. положение дел им хорошо было известно и до написания рапорта, но мер к наведению порядка не принималось. Вторая. Рапорт официально предупреждал начальников о возможных тяжелых последствиях их собственной нерадивости и равнодушия, тем самым возлагая на руководящие головы тяжелый груз ответственности, что никому не бывает по душе. И, наконец, третья, крамольная мысль. Какой-то старлей угрожает начальникам тем, что “будет вынужден обратиться”! Глупая самонадеянность младенца. Однако, я уже съел определенное количество флотской соли и потому застраховал себя от немедленной расправы довольно просто. На четвертом экземпляре крамольного документа я заставил начальников поставить свои личные автографы. Ценность их была настолько же велика для меня, как автограф Пола Маккартни для его поклонницы из Тульской губернии. Таким образом, несмотря ни на что, начальники вынуждены были приступить к решению проблемы.