Мадам Казанова
Шрифт:
Когда император Александр хотел любви, он не тратил времени на пустые разговоры. Лишь потом, полностью удовлетворив и насытив свою страсть, он в достаточной степени расслаблялся и готов был перейти к беседе.
Мне приходилось молча соглашаться с этой привычкой императора, поскольку просто не оставалось ничего другого. Вот и сейчас я последовала за ним в свою спальню, где он принялся целовать меня, а потом раздел и увлек в постель. Все время, пока он безраздельно владел моим телом, утоляя страсть, я ни на мгновение не забывала о пережитом разочаровании и своей ярости по отношению к нему. При этом я кусала и
Я хотела причинить ему боль — в результате лишь доставляла удовольствие. Мое негодование император Александр принял за проявление страсти, а буйное неистовство объяснил желанием, обострившимся за период воздержания. Моя яростная вспышка привела его в восторг. Теперь, получив гораздо больше, чем ожидалось, он мог наконец приступить к благожелательной беседе.
— Вы поразительная женщина, мадам, — сказал он, улыбаясь и отправляя в рот конфеты и анисовые пирожные, специально приготовленные на маленьком столике рядом с кроватью. — Не было ни единого случая, когда бы вы разочаровали меня. — Он вытер салфеткой пальцы и стал поглаживать меня по плечу. — Вы умны, остроумны, обаятельны. — Император потянулся к бокалу сладкого вина и осушил его жадными глотками.
Я молча ждала. За этой чередой комплиментов должен был последовать выговор. Сначала пряник — затем кнут. И вот император Александр посмотрел на меня своими сияющими голубыми глазами и негромко, но язвительно произнес:
— Есть лишь одна вещь относительно которой вы ввели меня в заблуждение.
Я продолжала хранить молчание. В голосе императора послышалось едва сдерживаемое раздражение.
— Я говорю о Бонапарте, — сказал он резко. — Судя по вашему описанию, он настоящее чудовище. А между тем я обнаружил нечто прямо противоположное вашим словам.
Чувствуя, что я не могу больше молча сидеть рядом с ним, я встала с постели и надела платье.
— Прошу прощения, Ваше Величество, — сказала я, — мне холодно.
И это было правдой. Несмотря на летний полуденный зной, меня пробирала дрожь. Но император оставил мое замечание без внимания.
— Хотелось бы знать, — произнес он медленно, как во сне, — с помощью какого колдовства Бонапарт сумел заставить такого человека, как я, столь быстро и решительно изменить свое мнение о нем. Не помню, чтобы мне приходилось испытывать к кому-нибудь столь же сильную неприязнь. И тем не менее не прошло и четверти часа с начала нашего разговора, а от моего предубеждения против него не осталось и следа. Сейчас я восхищаюсь его гениальными способностями полководца, его опытом и работоспособностью.
Император Александр сделал паузу, словно ожидая услышать от меня возражения. Но я лишь молча смотрела на него. Раздосадованный моим молчанием, он настойчиво продолжал:
— Я очень надеюсь на то, что дружеские и доверительные отношения, установившиеся между Бонапартом и мной, в дальнейшем еще более укрепятся.
Император еще что-то говорил, однако я уже не слушала его. С меня было довольно. Голова у меня пошла кругом. Он только что сказал: «Хотелось бы знать, с помощью какого колдовства Бонапарт сумел…» Мне тоже пришлось однажды стать жертвой этого колдовства. Я по собственному опыту знала, что человеку, опутанному чарами Наполеона, не помогут ни предостережения, ни самые разумные
Я вдруг поняла, что мыслила во многом неправильно. Как я могу, не видя Наполеона уже более десяти лет, судить об основных чертах его характера? В моих расчетах Наполеон был все тем же, каким я когда-то знала его на Корсике и в Марселе. Но ведь он не мог остаться прежним — достаточно посмотреть, как сильно изменилась я сама за это время! Насколько же он переменился с тех пор? Я подумала, что мне нужно встретиться с сегодняшним Наполеоном и поговорить с ним. Просто необходимо как бы заново познакомиться с этим человеком. Тогда наверняка я буду знать, как мне с ним бороться.
— Да, — сказала я вслух сама себе, — путь у меня только один. — Я встретила удивленный взгляд императора Александра. Он замолчал. О чем же он говорил? Может, спросил меня о чем-то? Этого я не знала, да и не хотела знать. Я приблизилась к постели. — Ваше Величество, — сказала я, — разрешите мне уехать.
Император чуть привстал, опираясь на локоть, и изумленно посмотрел на меня.
— Я не понимаю вас, — произнес он неодобрительно.
— Прошу простить меня, Ваше Величество, я неправильно выразилась. — Я присела на край постели. — Я хотела бы отправиться в путешествие и сейчас прошу вашего разрешения на это.
— В путешествие? Но зачем? Почему? Куда? — Император откинулся на подушки, его лицо приняло обиженное выражение, какое бывает обычно у дамы, чьи чувства задеты.
Я напомнила себе, что не должна терять его расположения. Сейчас мне хочется уехать, но потом я могу захотеть вернуться обратно.
— Это не какое-то внезапное решение, Ваше Величество, — пояснила я. — Ведь я уже более пяти лет в России и просто соскучилась по дому, по своим родным.
Император Александр заколебался — сентиментальные побуждения всегда находили понимание с его стороны.
— Но мне не хочется, чтобы вы уезжали, — жалобно произнес он.
Неужели я все-таки добилась своего?
— Я скоро вернусь, — сказала я уверенно. — Ведь я сама не хочу надолго расставаться с вами, Ваше Величество.
Это польстило самолюбию императора.
— Вы собираетесь поехать на Корсику или в Лондон? — поинтересовался он.
Я покачала головой.
— Я поеду в Париж. Мне хочется снова встретиться с Наполеоном Бонапартом. — Я язвительно усмехнулась. — Моим кузеном и императором Франции.
Вернувшись в Санкт-Петербург, я решила нанести прощальный визит всем своим друзьям и знакомым и начала с Карло. Я обнаружила, что он в поте лица связывал свои рукописи в большие свертки и укладывал их в дорожные корзины. В кабинете было непривычно прибрано и пусто. Оторвавшись на минуту от своих занятий, он с отсутствующим видом приветствовал меня. Мне невольно захотелось потрясти его за руку, чтобы он очнулся.
— Послушай, — сказала я решительно, — я уезжаю из России.