Мадемуазель Каприз

Бэйн Екатерина

— По-моему, не говорит вообще. А почему вы спрашиваете?

— Хочется поговорить. Я уже так давно не практиковалась, что скоро совсем позабуду родной язык.

— Не преувеличивайте, — улыбнулся он, — впрочем, если хотите, я могу разговаривать с вами по-французски.

— Спасибо, это очень мило, — поблагодарила его Валентина.

Она помнила еще по Мартинике, что Патрик говорит по-французски довольно сносно, правда, не без акцента, но нельзя требовать от жизни слишком многого.

Девушке не терпелось

ступить наконец на твердую землю и покинуть такое зыбкое и ненадежное море. Ямайка — вполне цивилизованная земля, а в Пале-Ройяле наверняка есть такая удобная вещь, как банк. Отец перед смертью распорядился, чтобы дочь ни в чем не нуждалась и могла пользоваться счетом в банке, правда, довольно ограниченно, но только до своего совершеннолетия. Так что, Валентина была уверена, что на первое время сможет ликвидировать свои финансовые проблемы. А вот потом, сняв со счета некоторую сумму денег, девушка сможет отправиться на Барбадос к Анриетте.

— Итак, — очнулась от приятных мыслей Валентина, — когда мы сойдем на берег, месье Кейн?

— Думаю, часа через два — три, — подумав, ответил он.

— Хорошо. Тогда я иду собираться.

Оказавшись в каюте, она выдвинула сундук и откинула крышку. Долгим взглядом окинула находящиеся в нем вещи, а потом вздохнула. С одной стороны, все это чужое и она не может пользоваться им, как своим, но с другой, не будет же она, словно нищенка, ходить все время в одном и том же платье. И это в приличном доме, где хозяйка наверняка очень симпатичная и молодая женщина. Ведь не стал бы Рэдклифф навещать старую и уродливую особу в первый же день своего пребывания на острове.

Решено, самые нарядные туалеты Валентина возьмет с собой, а остальное оставит. И потом, когда у нее появятся деньги, нужно будет заплатить капитану за все это. Но теперь…

Теперь Валентина выбрала одно из самых красивых платьев и надела его. Рассматривая себя в маленькое карманное зеркальце, девушка решила, что не ударит в грязь лицом.

В дверь каюты постучали.

— Да-да, — рассеянно буркнула девушка, не отрывая глаз от стекла.

Вошедшим оказался Рэдклифф. Пару минут он с интересом рассматривал Валентину, а потом заметил:

— Думаю, я пришел напрасно. Вы уже в курсе.

— В курсе чего? — повернулась к нему девушка.

— Того, что мы отправляемся на берег.

— А, вы об этом. Да.

— Кейн сказал?

— М-м-м, — еще более рассеянно подтвердила она, возвращаясь к прерванному занятию.

— Хватит пялиться на себя в зеркало.

— Почему? — возмутилась Валентина, — почему нельзя?

— Потому что невежливо рассматривать себя в зеркало, когда с вами беседуют.

— Мои уши совершенно свободны. Да, кстати, я хотела кое-что узнать у вас, месье Рэдклифф.

— Узнаете, если повернетесь.

— Ну хорошо, — она наконец опустила зеркало и обернулась к нему, — я только

хотела убедиться, что все в порядке.

— Что хотели спросить?

— Мы можем по пути заглянуть в банк?

— В банк? Зачем? — удивился Рэдклифф.

— А зачем ходят в банк? — в свою очередь удивилась девушка, — у меня нет денег, а в открытом море нет банков.

— И зачем вам деньги?

— Как это, зачем? Какие странные вопросы вы задаете, месье Рэдклифф. А если я, к примеру, захочу что-нибудь купить?

— Ваше право, — признал он, — хорошо, зайдем в банк, если вам не терпится. Но вообще-то, вы еще несовершеннолетняя.

— Я знаю.

— Кстати, что сказал вам Кейн?

— Что мы сойдем на берег.

— Правильно. И более того, думаю, что там мы немного задержимся.

— Немного?

— Дней на пять — шесть.

— Очень хорошо. И когда же нужно идти?

— Сейчас.

— Что, сейчас? Но я еще не совсем готова.

— Господи, — Рэдклифф закатил глаза, — еще бы, ведь вы полчаса только и делаете, что рассматриваете свое отражение. Двадцать минут вам хватит?

— Более чем.

Когда за ним закрылась дверь, Валентина принялась торопливо собирать вещи. Это был один из тех редких случаев, когда она не стала возмущаться и спорить, поскольку сама очень хотела оказаться в Пале-Ройяле.

Двадцати минут ей, разумеется, не хватило, но почти никто не указал ей на эту оплошность. Кроме, конечно, Рэдклиффа, который посмотрел на часы и выразительно приподнял брови.

Патрик подал Валентине руку, чтобы помочь спуститься в лодку. Матрос спустил следом сундук, увидев который, Кейн нахмурился, а капитан осведомился:

— А это еще что такое?

— Вещи, — кратко отозвалась девушка.

— Зачем?

— По-вашему, я шесть дней должна ходить в одном и том же платье? — возмутилась она, — ну, это уже слишком! Я не ожидала такого даже от вас, месье Рэдклифф, хотя от вас всего можно ожидать.

— Хорошо — хорошо, успокойтесь. Берите все, что хотите, только не надо кричать.

— Да кто кричит? Я еще не начинала кричать.

— Нам редкостно повезло, — хмыкнул тот, — хотя, если вспомнить, как именно вы демонстрировали прочность ваших голосовых связок, я склонен серьезно отнестись к этой угрозе.

Валентина презрительно фыркнула.

Гребцы, лавируя среди кораблей, на что требовалась немалая сноровка, так как проходы были и узкими, и кривыми, и загруженными, доставили лодку к берегу и вытянули ее на песок. После этого оттуда вышел Рэдклифф, Патрик и Валентина. Последняя ступила на вязкий песок и поморщилась, так как ноги моментально там завязли.

— Мои туфли, — пробормотала она, — и почему здесь нет нормальной дороги?

— Потому что никто еще не додумался проложить ее тут для вас, — услышал ее капитан, демонстрируя отличный слух.