Madhouse
Шрифт:
– Исключительно поговорить.
– Я весь внимание, леди.
Он улыбнулся располагающе, надеясь, что сможет хотя бы немного подбодрить свою гостью, и она сразу же перейдёт к делу, не тратя время на мучительные оправдания, коими сыпала по большей части. Вполне возможно, что она влюблёна в него? Лисандр об этом как-то не задумывался. Поскольку сам оставался равнодушен к такой стороне жизни, как отношения, то и другим людям отказывал в возможности чувствовать. Для него подобные проявления симпатии были смешны. Особенно в том виде, в каком их преподносили его поклонницы.
– Зачем
– Вариант первый, меня хотели запугать, выдав это сердце за сердце жертвы. Не графа, поскольку он, несмотря на некую… разрозненность, всё же не был разделан на куски, и грудная клетка его в полном порядке. Вытащить сердце из груди, даже не открыв доступ к нему – нереально. Вариант второй, почти милый. Мне действительно хотели сделать подарок.
– Вы склоняетесь к первой версии?
– Несомненно.
– Значит, граф – не единственная жертва?
– Кто знает? Я ни за кого поручиться не могу, – ответил лорд.
Больше ничего не поясняя, он скрылся за дверью лаборатории, захлопнув её у Лисбет перед носом, тем самым дав понять, что разговор окончен. Пришлось смириться и убраться восвояси, поскольку злить Лисандра не хотелось, а придумать новый предлог для разговора с лордом не получилось.
*
– Ваш мир потрясающе нелогичен и неточен в деле передачи и адаптации мифологии в современных реалиях, Лисбет, – произнёс Лисандр, отдавая мальчишке пару монет и принимая из его рук свежий номер газеты. – Неужели вы действительно верите тому, что сказано в тех книгах, о которых вы недавно упоминали? В них ведь нет ни слова правды, всё это не более чем весьма и весьма разгулявшаяся фантазия авторов. На самом деле, всё обстоит иначе.
– Правда?
– Да, – авторитетно произнес мужчина, раскрывая печатное издание.
На развороте красовался брат леди Агнессы, каким Лисандр и Лисбет видели его пару дней назад. Журналисты, захлебываясь восторгом, описывали в красках всё, что случилось с графом. Кажется, у них даже на минутку не возникло сочувствия к этому человеку и его сестре. Впрочем, чего ждать от посторонних, если даже сама леди Уайльд вместо того, чтобы предаваться меланхолии и скорбеть о своём брате, продолжала красоваться и флиртовать с окружающими мужчинами?
– Что же вы можете сказать, лорд? – спросила Лисбет, засунув руки в муфту.
Осеннее утро снова «радовало» плотной завесой тумана, в котором практически нереально что-то разглядеть. Сквозь густую, молочную «стену» проступали очертания знакомых зданий, а передвигаясь, следовало постоянно смотреть себе под ноги, чтобы ненароком не зацепиться за выбоину в мостовой. Тем, кто решил поехать в экипаже, было ещё сложнее. Услышав цокот, следовало поскорее отойти в сторону, чтобы не оказаться под копытами лошадей.
– Вас старательно вводят в заблуждение, пытаясь навязать ложные ценности и убеждения. Оборотни изначально не могут быть доброжелательно настроены по отношению к людям, потому что любой представитель рода человеческого для них – это еда. Понимаете, Лисбет? Я могу возжелать
– Думаю, ваши слова имеют под собой основания.
– Они действительно имеют.
– То есть, вам доводилось пересекаться с оборотнями?
– Доводилось, – охотно отозвался Лисандр.
Сегодня у него было хорошее настроение, потому он откровенничал со своей собеседницей, отвечая на все вопросы, а не выборочно, как поступал в иных ситуациях. Этим утром он собирался откровенно поговорить сначала с сотрудниками Скотланд-Ярда, которые, что удивительно, неплохо ладили с самоучкой, не протестуя против его деятельности. Второй визит был по времени запланирован на послеобеденное время. Предстояла встреча с одним информатором, которого Лисандр называл не иначе, как гуру оборотневедения. Если в доме леди Уайльд действительно поработал оборотень, этот гуру должен был подтвердить чужую догадку и внести немного ясности, определив в точности, какой именно вид зверолюдей дал о себе знать.
– И что же вас спасло от незавидной участи, лорд?
– Наверное, то, что я видел их исключительно в клетке? Прямого контакта между нами не было.
– То есть…
– Это было что-то, вроде зоопарка или, что ближе к реальности, цирка уродов. Там я мог рассматривать любые экземпляры.
– И эти… люди не сбегали?
– Нет.
– А как же их сверхспособности, о которых так часто говорят?
– Всегда найдётся тот, кто сильнее и способнее, – пояснил Лисандр, толкнув дверь здания, в котором расположилось отделение Скотланд-Ярда. – Их сдерживали с помощью магии, но вряд ли я когда-нибудь узнаю, что это были за заклинания. Если только не возьмусь однажды за дрессировку оборотней.
– У вас имелись такие планы, лорд?
– Нет. Потому что я способен создать только нечто, вроде ранее упоминаемого вами Жеводанского зверя. За это мне спасибо не скажут.
– Так печально?
– Увы. Мне не хватает жестокости, необходимой для укрощения таких существ, как оборотни. Они признают только тех, кто способен подавить их. Я вряд ли обладаю таким навыком.
– Вы говорите о физической силе?
– Именно, Лисбет.
– Но что, если посылку вам доставили именно от оборотня? Вы можете представить развитие событий?
– Влюблённый оборотень? Не хотел бы я столкнуться с таким явлением.
– Почему?
– В этом есть что-то пугающее. И безумное.
– Безумное?
– Именно.
– Вы говорите загадками, лорд.
– Правда? Мне казалось, что я прямолинеен, как никогда. Дело в том, что влюблённый оборотень – это действительно, довольно страшное явление. Они и в нормальном состоянии не умеют держать себя в руках и контролировать собственные эмоции. А когда влюблены… Они даже не пытаются этого делать. Остаётся только одно существо в мире, которому они готовы посвятить свою жизнь. Ради этого существа они способны на всё, без преувеличения. Убийство, свидетелями которого мы с вами стали, леди Лисбет, вполне может быть только началом.