Мадикен (сборник) (илл. Демидова)

Линдгрен Астрид

Но сандалии ещё не куплены, поэтому ей теперь надо бежать домой и поторопить Альву. Пора идти за покупкой.

Ходить в город с Альвой очень интересно. Слева Мадикен, справа Лисабет – торопятся вприпрыжку, а посередине с большой корзиной на руке плавно выступает Альва. Предстоит сделать много покупок, и Мадикен убеждает Альву, что первым делом нужно сходить за сандалиями. Остальное не так уж важно.

В городе царит оживление. Сегодня базарный день, да ещё тридцатое апреля, одним словом – причин достаточно.

Все школьники свободны от уроков, завтра, первого мая, – тоже. Мадикен замечает в толпе своих одноклассников.

– Как здорово, что у нас целых два дня не будет уроков! – радуется она.

– Наверное, учителя испугались, как бы вы совсем не заучились! – высказывает Альва своё предположение.

Но вдруг лицо у неё заливается румянцем. Им навстречу идёт трубочист. Он подмигивает Альве и улыбается белозубой улыбкой. «Вот уж и напрасно», – думает Мадикен, потому что трубочист женат и у него есть пятеро детей. Но трубочист Берг – первый парень в городе и, по словам Альвы, перемигивается со всеми девушками.

Мадикен хорошо понимает, почему он заглядывается на Альву. На неё многие заглядываются. Ведь Альва такая милашка! По крайней мере, так объяснил дядя Нильсон. Отчего, дескать, на Альву так приятно посмотреть? Да оттого, что у неё всё на месте: где надо – тонко, где надо – округло, а кроме того, она всегда весёлая – разумеется, если только не сердится.

– А уж коли ангел Юнибаккена рассердился, тогда лучше не попадайся ей под горячую руку! – говорит дядя Нильсон.

Мадикен и Лисабет никак не могут решить, кто милее – мама или Альва. Иной раз вечерком, когда Лисабет, примостившись у Альвы на коленях и прижавшись к её груди, блаженствует в её мягких объятиях, она от души восклицает:

– Как хорошо, что ты такая уютная!

И вот Альва, сказочно миленькая и уютная, в бумазейном клетчатом платье, заходит в обувной магазин. Господин, который примеривает детям сандалии, спрашивает Альву, придёт ли она вечером на Ярмарочное поле. Но Альва будто и не слышит. Я, дескать, пришла купить сандалии – и точка.

Таких замечательных сандалий Мадикен никогда в жизни не видела. Когда ей вручили свёрток, Мадикен прижала его к груди, чувствуя себя на верху блаженства.

– Ты сумасшедшая, Мадикен! Покупать сандалии, когда здесь есть чудные лаковые туфельки!

Оказывается, Лисабет тоже примеряла обувь, никто и не заметил, когда она успела. Одна нога у неё в чёрной лаковой туфельке на высоком каблуке, на другую надет коричневый мужской башмак. Лисабет, прекрасно зная, что этого делать нельзя, ангельски улыбается. Она знает, что её улыбка хоть кого обезоружит. Но с Мадикен этот номер не проходит.

– Хватит тебе притворяться, – шипит она на сестрёнку, а выйдя на площадь, Мадикен напрямик заявляет: – С тобой просто нельзя ходить по магазинам.

Такого же мнения и Альва.

На площади

они встретились с Линус Идой. Линус Ида – подёнщица, она ходит по домам стирать бельё и вообще делает всякую работу, какую попросят. Она часто бывает и в Юнибаккене. А сегодня у неё, так же как у школьников, выходной. Мадикен готова всем рассказывать про свои великолепные новые сандалии, не удержалась и перед Линус Идой, но та только покачала головой:

– Ещё скандалии какие-то! Всё это – новомодные штучки! Право слово, у нас ничего такого не было, когда мы были детьми, зато мы росли крепкие и здоровье у нас было лошадиное!

Мадикен замечает, что её из-за прилавка подзывает к себе тётя Нильсон. Мадикен подходит.

– Скажи, ты не видела Нильсона? – спрашивает тётя Нильсон.

– Видала. Он сидит на качелях и занимается спиккуляцией.

Тётя Нильсон качает головой. Вечно он только и делает, что спиккулирует и философствует.

– А как на твой взгляд, он хотя бы трезвый? – спрашивает тётя Нильсон.

– Да кажется, не совсем, – говорит Мадикен.

Но тут подходят люди покупать крендельки, и вопрос о трезвости дяди Нильсона остаётся невыясненным.

А в это время Альва пошла покупать мятные лепёшки, и Мадикен сломя голову помчалась за ней в карамельный ряд. Получив по мятной лепёшке и полакомившись, Мадикен и Лисабет входят следом за Альвой в рыбную лавку Нурстрема. Альве надо купить лососины, потому что в Юнибаккене, по заведённому обычаю, подают первого мая холодную лососину под майонезом. Похоже, что во многих домах распространён этот обычай, – у Нурстрема остался только один непроданный кусок, зато очень хороший. Он стоит десять крон.

– Благодарю вас, я его беру, – говорит Альва и протягивает деньги.

Но в эту минуту отворяется входная дверь и в лавку входит бургомистерша, первая дама города. Моментально поняв, что на весах продавца лежит последний оставшийся кусок лососины, она с порога кричит:

– Ах, прошу вас, этот кусочек оставьте мне! Я жду завтра гостей.

Казалось бы, ясно, господин Нурстрем должен понять, кому лососина нужнее всех! Господин Нурстрем действительно понял, но Альве нет дела до гостей бургомистерши.

– Нет уж, извините! – говорит Альва.

Бургомистерше это очень не понравилось, и вообще, мол, она давно заказывала лососину, но господин Нурстрем, вероятно, запамятовал.

Видя, что Альва не собирается уступать, бургомистерша краснеет от злости.

– Разве вы, голубушка, не знаете, кто я такая? Я бургомистерша Далин.

– Знаю, – отвечает Альва добродушно. – Ну а вы разве не знаете, кто я такая?

– Право же, не знаю, – говорит бургомистерша.

– А я та женщина, которая купила эту лососину, – говорит Альва и спокойно кладёт рыбу в свою корзинку.