Маэстро Адмирал
Шрифт:
– Все нормально, расслабьтесь, я понимаю что вы никоим образом не причастны к преступлениям против нашей империи, вы всего лишь сопровождали эскадру в качестве медработника. Очень похвальное занятие.
Элен вытаращив глаза изумленно смотрела на генерал-губернатора.
– И вы безусловно способны принести империи большую пользу, если добровольно согласитесь с нами сотрудничать. Поверьте вы даже не представляете какие великолепные перспективы могут перед вами раскрыться.
– Вы… – с трудом выдохнула возмущенная до глубины души девушка. – Да как вы смеете нечто подобное мне предлагать! Я послушница святого храма!
– Вы женщина.
– Это дьявольское искушение, прекратите это немедленно!
Борсо вздохнул, девица очевидно вода, обычно они тихие и послушные, но эта явно с гонором. Придется отложить пряник. Он проигнорировал ее продолжающуюся истерику и вызвал двух помощниц. Их генерал-губернатор держал специально ради грязной работы. Высокие мощные тела двух женщин-агентов имели на себе лишь кожаные ошейники и цепи. Увидев их у несчастной послушницы случился культурный шок.
– Разденьте ее, – указал Борсо на пленницу.
Не обращая внимания на истошные крики и возню, результат борьбы хрупкой послушницы и двух накачанных агентесс очевиден, Борсо выдвинул ящик стола. Подобрал ошейник нужного размера и специальный кляп в виде мужского фаллоса. Передал извлеченные предметы агентессам, а затем открыл дверь в соседнее помещение. Специальную комнату для проведения допросов без пряника. Центральное место там занимало специальное кресло, по типу гинекологического, только со специальными креплениями для ног, рук и головы. Количество строптивых девиц побывавших в этом кресле смогло было поразить любого из приближенных императора. А такую наивную душу как Элен привело бы в неконтролируемый ужас. Впрочем стиснутая в беспощадных руках бывшая послушница и так пребывала в ужасе. А еще через несколько минут оказалась жестко закрепленной в кресле. Агентессы выполнив свою функцию отошли к двери.
– Как вы себя теперь чувствуете миледи? Еще не поздно передумать, зачем вам лишняя боль и моральные страдания? Я человек не злой и всегда готов к разумному компромиссу.
Девушка что-то пыталась мычать через кляп, а из ее глаз потоком лились слезы. Это она зря, Борсо был из тех мужчин кого женские слезы только вдохновляют.
– Если хочешь сказать да, тебе надо закрыть глаза, а потом открыть. Если сделаешь так несколько раз подряд, то я буду уверен это не случайность.
Девица упрямо держала свои глаза широко раскрытыми. Борсо вздохнул.
– Тогда перейдем к следующему пункту. – Он прошел к стеклянному шкафчику стоявшему у стену и баночку со специальной мазью. Замечательное средство возбуждающее женское тело.
– В отличие от всяких глупостей заводящихся в таких хорошеньких головках, ваше тело гораздо лучше знает свое настоящее предназначение. И оно очевидно, ваше тело желает быть наполненным горячим мужским семенем. Это природа, моя дорогая леди, ей грешно противиться.
И он стал аккуратно поглаживая покрывать обнаженное женское тело раскрытое перед ним мазью. Девица видимо уже морально готовая к пыткам и мученичеству пребывала в изумлении. А Борсо наслаждался процессом. Через некоторое время девица стала извиваться.
– Знаете что самое восхитительное, скоро вы станете умолять меня взять вас, моя дорогая леди. Вы будете готовы на все что угодно только бы продлить этот миг наслаждения и почувствовать его снова. И я конечно пойду к вам навстречу.
Борсо смотрел на ее ауру и видел, что ее щит уже покрылся сетью маленьких трещинок. Остался последний штрих. Он подошел к пульту и вызвал одного из сыновей.
– Симоне, ты мне нужен в допросной. Срочно.
В отличии от маэстро Урбино Орсини генерал-губернатор ненавидел девственниц. Он брал только женщин опытных и желающих доставить ему максимум удовольствия. А для обучения женщин доставлять удовольствия мужчине, он предпочитал использовать подручных. В этом Борсо был непреклонен, секс и постель он делил только со своими лучшими особо отличившимися агентессами.
Спустя примерно час Борсо сделал вызов в резиденцию Алазара да Винчи. Раз уж принято решение действовать сообща, то необходимо делиться полученными сведениями.
– Я снял ее щит, – сообщил он коллеге. Алазар понимающе улыбнулся.
– И как она?
– Счастлива и готова сотрудничать, мой Симоне от новой воспитанницы уже в восторге. Вода, как и предполагалось. Уна была права, вероятно у всех у кого щит есть приличный потенциал псионической силы. Нераскрытый, но питающий зеркальный щит.
– И насколько велик у нее этот потенциал?
– Полагаю если бы она родилась у нас, к этому времени при должном обучении ее можно было бы поднять до грандмастера в одной из трех дисциплин.
– Ого! Даже так?
– В целительстве у нее огромный потенциал частично реализованный, но возможно еще сильнее она могла бы быть в психокинетике и творчестве. Мне даже жаль использовать ее как агента на вражеской территории. Конечно время упущено и сейчас ее до грандмастера уже не поднять, но за пару лет можно было бы получить сильного добротного мастера в трех, а то и пяти дисциплинах. Причем мастера не связанного с нашими семействами.
– За неделю ее психокинетеке и творчеству всяко не обучишь, – произнес глава секретной службы. – А что насчет лояльности?
– Будет привязка к Симоне, я как раз собирался его поставить главным резидентом в нашей предполагаемой сети в Протекторате.
– Понятно. Знаешь я тут тоже заглянул в капсулу отправленную в мой особняк дочерью. Воительница у которой Уна сняла щит сама. Я конечно не такой специалист в определении способностей, но у нее определенно огонь, творчество и контроль тела.
– Она девственница?
– Понятия не имею…
– Наш общий друг Урбино Орсини обожает девственниц с огнем. И он определенно лучший наставник в огненном творчестве.
– Вероятно надо спросить разрешения у дочери.
– Дорогой друг, это дети должны слушаться отцов, а не наоборот.
– С Уной все несколько сложнее, а я как ты помнишь грандмастер только в дальновидении. Так что эта дочь уже давно в десятки раз меня сильнее.
– И что тебе намекает твоё дальновидение?
– Что с гениальной дочерью нужно быть крайне осторожным. Не провоцировать её на безумные выходки. Как недавно сделал наш император.