Маэстро
Шрифт:
Кларина и Мерелли вновь переглянулись, и графиня перевела разговор на другую тему.
Проведя еще какое-то время в светских беседах, Джузеппе вновь устал от людей. Широкий балкон салона, на который он вышел, был достаточно просторен, чтобы летом на нем устраивались званые обеды до сорока персон. Зимой это была просто пустая терраса с прекрасным видом на город. Оказавшись в ночной тишине, маэстро глубоко вдохнул морозный воздух. Ему хотелось побыть одному, полюбоваться на падающий снег, послушать отголоски засыпающего Милана.
Он направился к балюстраде, и лишь пройдя больше половины
Джузеппе остановился на несколько мгновений за ее спиной, просто чтобы полюбоваться картиной. «Будь я скульптором, то вдохновения от этого зрелища хватило бы на пару лет» – подумал он и направился к ней.
– Графиня… – почтительно кивнув, произнес Верди, когда подошел.
– Маэстро Верди, – Аппиани посмотрела на него и вновь устремила взгляд куда-то вдаль.
Судя по красному носику молодой красотки, она провела на морозе уже довольно много времени. Верди встал рядом, оперся ладонями о перила и тоже посмотрел на небо. Из непроглядной серости ночных туч проявлялись, поблескивая, пушистые хлопья снега.
– Надоели протокольные восхищения и церемониальные беседы? – тихо спросила она.
– Пару месяцев назад, – честно ответил он.
Аппиани улыбнулась и повернулась к маэстро. Она открыто смотрела на него, стоя чуть ближе, чем должна была бы себе позволить. Джузеппе выпрямился и в свою очередь повернулся к графине. Теперь расстояние между ними было намного меньше, чем полагалось.
– Кролик, бегущий за морковкой, убежден в ее сладости, на самом деле, ничего не зная о ее истинном вкусе, не так ли? – она провоцировала его. Он это понимал, и ему это нравилось.
– Мы никогда не теряем так много, как в погоне за нашими убеждениями, графиня, – улыбнулся он.
– И больше всего ощущаем никчемность, после того, как сбываются наши мечты, – подхватила она.
Джузеппе разглядывал лицо графини с искренним восхищением. Было что-то не по годам мудрое и глубокое во взгляде этой юной хорошенькой женщины. А ее беззастенчивое и в тоже время лишенное всякой пошлости поведение просто сбивало с ног. Тишину прервал голос Кларины Маффеи.
– Маэстро, дорогой! Я ищу вас повсюду! Герцог хотел бы перекинуться с вами парой слов.
Джузеппе вздрогнул от неожиданности.
– Конечно, с удовольствием! – громко промолвил он и поклонился, а потом повернувшись обратно к графине, как бы извиняясь, пожал плечами и прошептал, пародируя Маффеи, – Герцог хотел бы перекинуться парой слов…
Верди и Аппиани обменялись понимающими улыбками, прежде чем маэстро официально кивнул.
– Графиня, – промолвил он, прежде чем уйти.
– Маэстро, – кивнула она в ответ.
Джузеппе послушно отправился за Клариной по коридорам салона. Казалось, даже стук ее шагов звучал несколько высокомерно. В сочетании с потрескиванием свечей в канделябрах, ритмичным шуршанием кружева ее платья и постукиванием украшающей веер цепочки о браслет, рождалась музыка,
Они вошли в комнату, которая, похоже, совмещала в себе библиотеку и кабинет. По стенам располагались стеллажи из красного дерева с сотнями книг. В одной части комнаты стоял рабочий стол, в другой, у горящего камина красовался изящный диван в стиле рококо, а напротив него – два выполненных в той же манере кресла и кофейный столик между ними.
В одном из кресел с наслаждением курил трубку Бартоломео Мерелли. При виде синьора, курящего сигару в кресле напротив импресарио, Джузеппе застыл в искреннем изумлении.
Это был высокий худощавый мужчина аристократического вида, лет сорока, со строгим лицом и смеющимися ярко-голубыми глазами. Заметив реакцию маэстро, синьор широко улыбнулся и встал, чтобы поприветствовать вошедших.
– Я вижу, мы не нуждаемся в официальном представлении, – протянул он руку.
– Синьор Мадзини… – ошарашено выдохнул Верди.
– К вашим услугам, маэстро.
Верди не ошибся. Сидевшим за дружеской беседой с великим импресарио, был Джузеппе Мадзини. Тот самый легендарный Мадзини, состоявших когда-то в тайном обществе карбонариев. Один из трех прославленных лидеров итальянского сопротивления. Политик, философ, писатель, журналист. Основатель партии освобождения «Молодая Италия», за поимку любого из членов которой австрийская полиция предлагала щедрые вознаграждения. Организатор и активный участник нашумевшего, пусть и закончившегося поражением восстания в Пьемонте, вынужденный бежать в Лондон, где по информации самых осведомленных сплетников света находился и по сей день, стоял сейчас перед Джузеппе и учтиво предлагал рукопожатие.
Пытаясь привести восторг и изумление к пристойному уровню, маэстро пожал руку человека, которого искренне считал настоящим героем. Мерелли и Кларина обменялись смеющимися взглядами.
– Пожалуй, я налью нам по бокалу, – промолвила Кларина, дружески похлопав Джузеппе по плечу.
Неожиданно дверь отворилась, и в комнату вошел Темистокле. Он приветственно кивнул синьору Мадзини и ответил на теперь уже совершенно ошеломленный взгляд Верди, пожав плечами и улыбнувшись.
Все расселись у камина, и опытный в искусстве переговоров лидер тайного общества завел неспешную беседу ни о чем, явно ожидая, когда маэстро немного придет в себя и привыкнет к мысли о новом знакомстве. Теплый дружеский разговор через какое-то время успокоил нахлынувшие на Джузеппе эмоции, и Мадзини аккуратно подвел обсуждение к теме освобождения родины.
– Могущественнейшие мужи современности готовы вкладывать немалые средства и усилия для объединения нашей родины. Но этого недостаточно, – ответил он на искренние, жаркие речи Джузеппе о чужеродности австрийского правления, – Революция сверху – удел эгоцентриков. Патриоты мечтают просветить и поднять нацию, уже достаточно замученную, но еще идеологически не воспитанную для борьбы.
– Вы говорите об объединении Италии под республиканским правлением? – удивился Джузеппе.
– Если нация борется, она должна бороться за свободу, – пожал плечами Мадзини.