Маг черного солнца
Шрифт:
— Соболезную, — прошептала я. Тероний покивал.
— Скоро должна состояться церемония коронации Анатоля. Прежде этого он должен завершить Круг Испытаний для новых светочей, что займут места тех десятерых, что погибли вместе с Брахоном. Чего я боюсь? Что Анатоль, который винит меня в смерти отца, может натворить глупостей. Он не раз упрекал меня в том, что я бросил Брахона, что не подготовил себе достойного преемника. Отчасти, он прав. Но как объяснить этому юнцу, что Брахон не потерпел бы замены? Что его отец шел не на подвиг, а на героическую смерть?
Тероний подался вперед, его глаза замерцали живым огнем, а руки сжали столешницу. Он с жаром проговорил:
— Вы опытный архимаг! Вы успешно
Я поерзала на стуле, ощущая на плечах груз ответственности за десятки миров. Эта ноша мне не понравилась, особенно учитывая внезапность ее появления, чуждость нынешнего времени и оставленные дела в прошлом. Как-то уж слишком часто на меня пытаются повесить свои проблемы. То отец с его мечтами о Самой-Прекрасной-и-Идеальной-Дочери, то Император Дакор Второй на пару с Илиимом, то теперь этот протектор. Я едва не спросила, а не могли бы они как-то сами решать свои проблемы? Но спохватилась и промолчала. Конечно, цену он заломил несусветную. Спасти Вселенную…
Пришлось развести руками под пристальным взглядом Терония.
— И что вы от меня хотите? Я не останусь тут навсегда! Нас ждут дела и общее для всех нас прошлое, без которого, кстати, не станет и вашего настоящего! — поспешно добавила я.
Судя по лицу Терония, он надеялся именно на это. Но запасной план у него тоже был.
— Я прошу вас остаться до коронации Анатоля, — басовито произнес старик, словно стараясь меня загипнотизировать темными глазами. — Сопроводите и защитите его в операции на Крааморте и позвольте вернуться живым. Остальное — не имеет значения. Он станет великим Императором и расширит границы Света вопреки всему.
— А что я с этого получу? — перешла я к самому важному аспекту сделки.
Тероний казался раненым в самое сердце моей мелочностью, но я сразу увидела озорную искорку во взгляде. Мы начали торговаться. Сперва мне указали на то, что выбор у меня невелик, идти некуда, а тут меня примут как желанную и знатную гостью королевской крови. А вокруг уничтоженные миры и мертвые планеты. Непочатый край работы и, в перспективе, — вхождение моего имени в историю сразу в двух временах. Я возражала и сопротивлялась, делая упор на то, что мне как лидорианцу приходилось путешествовать через самые разные места и участвовать в судьбах самых разных миров, но не все были дружелюбны и поэтому мне, как любой лидорианке, нужно получить достойную оплату за свой труд. Как и любому мастеру. В итоге я вынудила старика достать главный козырь, и озвучить действительно нужное для меня:
— Я много изучал историю. И старые реликвии — тоже. Думаю, только я могу разыскать нечто, что позволит вам отыскать дорогу домой.
Я замерла и чуть выгнула бровь.
— Не только в пространстве, но и во времени, — лукаво прошептал Тероний, добивая меня.
Я вздохнула, затем чуть улыбнулась. Мы чокнулись бокалами и выпили за наши мечты. Как он справедливо сказал — деваться мне было некуда. И если еще в Империи прошлого я могла рассчитывать на безбедное существование, черные счета, подложные документы и сотни прекрасных миров, где можно найти массу занятных дел, то в захваченной врагом вселенной идти было решительно некуда. И даже с «Черным Солнцем» нам требовалась еда, топливо и перевалочные пункты. И машина времени, способная вернуться на семь тысяч с лишним в прошлое. Пожалуй, побыть телохранителем при Императоре не самая тяжелая работа при условии получения артефакта, дающего контроль над пространством и временем.
Тероний тоже казался удовлетворенным нашим разговором,
— Вам придется пройти обучение на техномага, хотя бы пару месяцев. Я задержу отлет Анатоля под предлогом усовершенствования нового оружия света. И да, вы должны будете вступить в ряды протекторов, принеся мне присягу, и дать слово, что не откроете своей личности ни Императору, ни кому-либо другому.
— Хотите поддержать пошатнувшуюся репутацию Протектората? — улыбнулась я, видя по нервному движению рук собеседника, что мои слова попали в цель.
— Нет, просто все маги обязаны быть в наших рядах, уклонисты считаются преступниками. И да…
В дверь постучались, оборвав Терония. Тот раздраженно позволил войти. На пороге появился безликий протектор.
— Император вас ждет, мастер, — произнес он.
Старик устало вздохнул, тяжело встал со стула и кивнул мне на прощание.
Глава 34
Близилось время ужина, и он отбыл на встречу с Императором, нам же выдали черные плащи с капюшонами и инкогнито увели в покои протекторов. Протектор был осмотрительным человеком и до времени, пока не решат вопросы с моим обучением и дальнейшим занятием ДеВеля, дал нам разные комнаты, чтобы мы не имели возможности разговаривать в его отсутствие. Или же, и я больше склонялась к этой версии, он опасался, что пилот соврал и сможет вернуться домой. Отчего поместить нас в одни покои означало дать отличный шанс на побег. А «Черное Солнце» — вот оно, на стоянке, под самым носом.
Теперь, когда я вернула себе здравость суждений и получила немного свободного времени, я стала размышлять, анализировать отдельные детали прошедшего разговора, оценивать ситуацию.
Я пришла к выводу, что Тероний мне не понравился.
Я слишком хорошо помнила уроки декана Натаниэля, чтобы не видеть откровенного манипулирования со стороны протектора. Все было в его рассказе: и история несчастной любви, и борьба с Тьмой, и одни злодеи и хитрецы вокруг. А он — великий герой и несчастный старик, который бы и рад героически умереть, да суставы болят.
Более того, когда человек вот так многословен и показушно откровенен, это часто говорит об обратном. Что за потоком информации он пытается скрыть сведения, которые не хочет разглашать.
Если предположить, что он знал обо мне достаточно и имел время на разработку плана, то сейчас в кратчайшие сроки он пытается втянуть меня в игру. Причем, на нужной Теронию стороне и в определенной роли. Он сознательно загнал меня в угол, лишил времени на раздумье и пытался запугать мрачными перспективами. А то, что старик так упорно не позволяет переговорить с Императором, заставляет подозревать протектора в двойной игре и недобрых замыслах. Если я так нужна Анатолю, то какой вред может быть от нашей беседы с ним?
Битье на жалость, запугивание, демонстрация слабости и немощности, рассказ о великих подвигах былых времен, призывы к чувству долга и справедливости… все вместе в одной беседе оставляло крайне неприятный осадок.
Неужели я выглядела, как простушка? Или знания прошлого дали Теронию право думать, что меня несложно подрядить на великие подвиги за малую плату? Или минута слабости, когда я только вошла в кабинет и не могла сориентироваться, стала сигналом, что я — легкая добыча? Чем больше я думала, сидя у окна в своей комнате и глядя на кружащийся снег за стеклом, тем больше меня раздражал и настораживал Тероний. Он отличный актер и великолепный политик. Хваткости ему не занимать, не успела я появиться, как он уже нашел мне применение. И у него, бесспорно, был план, причем, я могла бы поклясться — мне он не понравится. Я начинала думать о том, какова роль Терония во всех прошедших событиях, от вступления в должность до гибели Брахона.