Маг поневоле
Шрифт:
— Не вру я, всеблагой отец! — Горячо возразил я, понимая, что от того поверит мне этот вредный старикан или нет, зависит моя судьба. — Вы дознание учините! Узнайте в деревне, сколько мне сроку оставалось, когда степняки из подполья вынули! Мне никак было в обход не успеть!
— А с чего бы степнякам тебя отпускать? — Пытливо глядя мне в глаза, вопросил старый жрец. — Они ваше колдовское племя жуть как не любят! Врать мне удумал, выкормыш айхи! — Неожиданно заорал он, хлопнув рукой по столу. — Так я тебя от этого быстро отучу!
За спиной зашевелился Данила, как видно приготовившись
— Отпустили, всеблагой отец! Сам не знаю почему, но отпустили! — Я лихорадочно подыскивал аргументы, которые смогли бы убедить отца-наставителя в том, что я не вру и не находил их. — Их шаман меня даже подлечил! Он, кстати, мне и через запретный город идти присоветовал!
— Шаман?! Тебя направил в запретный город шаман? — Старый жрец не смог скрыть промелькнувшего на лице сильного удивления. На мгновение он замер, пожевал губами, видимо что-то обдумывая и повернувшись к стражнику, резко рявкнул. — Выйди отсель!
Данилу будто ветром сдуло. Только дверь хлопнула.
— Ты был в пустоши? — Жрец, решивший было подойти ко мне вплотную, в последний момент передумал, страдальчески скривившись. — Ну и воняет от тебя смерд! Будто свиньи в деревнях своих живёте!
— Я в подполье двое суток просидел, всеблагой отец. Там помыться негде было!
— Ты не ответил на мой вопрос! — Зло прошипел старик, подойдя к окну. — Ты был в пустоши?
— Был. — Слегка запнувшись, решил признаться я. Всё равно узнает, если захочет. Об этом моём подвиге вся деревня в курсе. Да и позже я из этого тайны не делал. Но, похоже, ряды моих поклонников множатся! Вон и жрец наживку сразу заглотил. Что же за интерес у них у всех? Одно радует, что шаман, что-то узнав обо мне, сразу моим здоровьем озаботился. Да и Вимс убивать не стал. Нужен я им всем живым зачет то? Глядишь, и жрец озаботится. Передумает меня на верную смерть посылать.
— Рассказывай! Всё! Подробно! — Не терпящим возражений тоном потребовал отец-наставитель, буквально просверлив меня своими глазами.
— Ну, зачем же сразу всё? — Появившийся Толик, вольготно расположился в оставленном жрецом кресле. — Кое о чём всё же лучше умолчать. Например, о колечке, что у тебя на пальце! Жаль будет, коли отнимут! Не хочется мне, вот так, на пустом месте, друга хоронить!
Я, покосившись в сторону жреца, с трудом удержался от колкого ответа. Появился, когда не звали — тварь мохнатая! Друга он хоронить не хочет! Да с такими друзьями как он или Гонда и врагов не надо! Скорей уж того, что кольцо в руки жреца попадёт — опасается! За спиной отца-настоятеля храм Троих с его знаниями и силой. Быстро найдут, чем непоседливого айхи прижать. Это ему не меня под проклятье подводить!
Но логика в словах Толика всё же присутствовала. Колечко мне самому нужно. Без него совсем всё кисло станет. Бесперспективно. Так что, в течение почти получаса рассказывая старику о своих приключениях, историю с кольцом я всё же пропустил. Да и про убийство духа привратника умолчал. Просто активировал сразу на троне случайно портал, вот и все дела.
— Что же. Этого следовало ожидать. — Видимо принюхавшись в процессе моего рассказа, старый жрец подошёл ко мне вплотную, задумчиво поджав губы. —
— Аникей с Данилой. — И чуть помедлив, я злорадно добавил. — Я им камешек мажеский отдал. Ну, чтоб пропустили.
— Вот это правильно! — Одобрил мою кляузу коротышка, вольготно развалившись в кресле. — Нечего было вчерась изгаляться! Пущай теперь с энтим стариканом пошутят! Кристаллы я опять же не для энтих дурней по всему дворцу искал! Все лапы искорябал, по завалам бегать! — Толик выразительно пошевелил своими ногами, призывая оценить степень его страданий, и добавил. — Про стражу у ворот обсказать не забудь! А ещё добавь — будто они какого-то отца Никонта хаяли. Вот потеха будет!
— Больше никто?
— Больше никто, всеблагой отец! — Ответил я, решив не идти на поводу у айхи. Позабавится, он решил! Вон уже и имя старика узнал!
Перетопчится! Спиридон с напарником, конечно, сволочи ещё те, но учитывая местные нравы, всё же по честному со мной поступили. Впустили всё же в город! А ведь могли обобрать и убить!
— Ладно. — Отец-наставитель неспешно опустился в кресло, согнав с него скорчившего недовольную рожу Толика, и о чём-то задумался, даже не смотря в мою сторону. Мне естественно присесть никто не предложил. Ничего, мы люди не гордые. Постоим на пару с Толиком. Мне в маги кровь из носу надо попасть и год обучения отмучится. А там мы будем играть по другим правилам!
— Значит так. — Старый жрец задумчиво пробарабанил по подлокотнику кресла, видимо приняв решение. — Веры тебе пока нет. Но дознание я учиню. Деревенька чай не далеко. Ты же, — Никонт сплёл пальцы в замок и продолжил, — пройдёшь сегодня вместе со всеми инициализацию. И ежели слова твои подтвердятся — станешь магом. Может, и вознаграждение какое-нито получишь. Но коли выяснится, что солгал ты мне. — Отец-наставитель сурово сдвинул брови. — Берегись! У меня в подземелье и сгниёшь! Понял ли?
— Понял, всеблагой отец.
— И ещё. — Никонт широко зевнул, видимо потеряв интерес к беседе. — О том, что ты в запретном городе был, молчи. Чтоб ни одна живая душа о том не знала! Будешь языком трепать, где ни попадя — без языка и останешься.
— Так Аникей с Данилой же знают, — решил напомнить я.
— Эти двое, моя докука, — хлопнул по столу жрец, отметая все возражения. — Главное ты помалкивай. Гаврила!
— Кликали, всеблагой отец? — За моей спиной, в низком поклоне, согнулся дородный дядька в потёртом кафтане и кожаных сапогах. Каким образом он сумел незаметно просочиться в комнату, я даже не понял.
— Займись этим изгоем. Пусть помоется, наконец, да что-нибудь из одежды ему найди, а то у нас нищие лучше выглядят. Смотреть противно. И покорми его чем ни то. — Отец Никонт тяжело вздохнул. Чувствовалось, что проявлять заботу о каком-то недошлёпке для него было в тягость. — На инициацию господине князь с отцом-приором прибыть соизволят. Не хватало ещё, чтобы он в голодный обморок упал. А ты запомни. — Жрец, прищурившись, уставился на меня. — Я с тобой ещё ничего не решил и глаз с тебя не спущу. Если что не так будет, пожалеешь, что на свет родился. Пошли вон оба.