Маг с яростью дракона
Шрифт:
Свирепый меланхоличным взглядом изучил побитое лицо мага; поглядел, с каким трудом он держит трубку в распухших руках, по которым, похоже, топтались ногами, и тяжко вздохнул.
Маргелиус надрывно закашлялся. Отдышавшись, поглядел на всё ещё наблюдающего за ним дракона и мрачно буркнул:
– Ну чего тебе?
Свирепый только головой покачал.
– Знаешь, ты в следующий раз, когда решишь куда-нибудь отправиться, бери всё же с собой отца.
– Зачем?
– Не огребешь таких люлей. Батя позаботится о твоей целостности. Вид у тебя, - вздохнул дракон, -
– Это ты ещё свою рожу не видел, - отбрил недружелюбный маг.
После перекура Маргелиус осмотрел раны дракона и, после небольшого сопротивления, Нерри. Он задумчиво хмурился, когда не кашлял.
Дракон, видя, как натужно кашляет маг, начал беспокоиться: не отбили ли тому и лёгкие? Маргелиус собрал какие-то корешки и травки, которые затем медленно с трудом растёр в кашицу. Получившийся раствор старательно нанёс на раны Свирепого, сказав, что это нейтрализует боль от ран и яда, который могли занести сандразары, и будет способствовать заживлению. Нерри поглядел, как мучается маг, с побледневшим покрытым испариной лицом, с трудом дрожащими плохо слушающимися руками, упорно накладывает целебное снадобье на шкуру дракона, и не выдержал:
– Могу я попробовать?
Маргелиус поднял на него осунувшееся лицо с усталыми глазами и молча протянул дощечку с целебной кашицей.
– Когда закончишь, намажь свои раны, - проворчал он между приступами дикого кашля, ложась на землю.
Нерри закончил с обработкой ран Свирепого, затем намазался сам. Осталось совсем немного кашицы.
– Маргелиус, - окликнул он. Маргелиус не отозвался. Нерри подошёл, заглянул в лицо мага - тот безмятежно спал. Он на минуту задумался, а затем решительно опустился на корточки и нанес остатки целебного раствора на руки спящего мага. Тот не проснулся. На лицо, к сожалению, кашицы уже не осталось, но руки мага, как здраво рассудил Нерри, важнее внешнего вида. Да и внешность герцога уже мало что может испортить.
Нерри проснулся, потянулся, сладко зевнул и, протерев глаза, выбрался из-под крыла дракона. Поискал глазами мага - тот беспокойно спал, укрытый другим крылом. На мгновение задумался, не разбудить ли Маргелиуса, но решил дать тому ещё поспать. Через час, переделав все дела и сыграв в шашки с драконом по третьему кругу, Нерри вздохнул и пошёл будить заспавшегося мага. Пора было выдвигаться в путь. Маргелиус долгим взглядом изучал свои руки, потом посмотрел на Нерри, но ничего не сказал.
Они летели уже второй час, и Нерри с беспокойством поглядывал на мага. Он проспал добрых двенадцать часов, а выглядел так, как будто не спал вовсе. Лицо было серое, осунувшееся, глаза нездорово блестели. Маргелиус с трудом сидел на драконе, а когда не кашлял - то и дело норовил заснуть. Когда они сделали привал, маг молча сполз с дракона и завалился спать, не делая попытки перекусить со всеми.
Нерри задумчиво переглянулся с драконом.
– Что-то с ним не так. Заболел, что ли, - покачал головой Свирепый, ответив на красноречивый взгляд Нерри.
Тот вздохнул и, приложив немалые усилия, растолкал мага, который не спешил просыпаться. Затем
– Ты выглядишь больным...
– Я в порядке, - отрезал маг, выходя из своего коматозного состояния и резко глядя на Нерри. Тот почесал лоб, пожал плечами - ну, может, показалось.
Вторую половину дня Маргелиус не спал, зорко вглядываясь вперёд, и его спутники успокоились. На ночь они опустились на небольшой полянке посреди девственного леса. Свирепый старался избегать людских поселений.
– Ещё три дня, и мы доберёмся до Севера, а оттуда три дня пути до острова, - радостно сообщил он спутникам.
Свирепый степенно кивнул. Маргелиус промолчал. Эти несколько дней ему ещё надо пережить, а чувствовал он себя всё хуже, постоянно мёрз и, казалось, никогда не сможет отогреться.
Следующий день прошёл без происшествий, но когда на утро второго дня Нерри проснулся и поглядел на спящего мага, то испытал шок. Всё тело Маргелиуса покрывал мелкий слой инея. Снежинки лежали на волосах, руках, одежде и не таяли.
– Маргелиус!
– потряс он скрючившегося человека.
Тот медленно открыл глаза, в которых, казалось, отражалась вся скорбь Мира Воителей, и медленно сел. Снежинки неторопливо таяли, оставляя после себя мокрые следы.
– Что это?
– озадаченно обнюхивая мага, спросил Свирепый.
День прошёл в напряжённой тишине, Свирепый мрачно косился на больного мага, но молчал; тот вообще не делал попыток говорить. К вечеру они долетели почти до Вайсгарда, пограничного с Севером города. Нерри развёл костёр, перетащив герцога ближе к теплу, и забылся беспокойным коротким сном. Когда он проснулся, костёр погас. В лунных лучах он увидел спящих Свирепого и мага, тело последнего было покрыто тонкой белой коркой. Нерри выругался и снова развёл костёр. Какая бы дрянь ни поразила мага, если это заразно, то они со Свирепым уже больны.
Ранним утром Свирепый с Нерри обсудили, что делать дальше.
– Надо идти в Вайсгард. Есть шанс, что там ему помогут.
– Ему? Смеёшься?
– хмыкнул дракон.
– Если это заразно, скорее всего, мы тоже больны, - высказал мучающие его мысли Нерри.
Теперь дракон задумался надолго.
Они условились, что Нерри с Маргелиусом отправятся в город одни. Всё же появление дракона вызовет там переполох. А им это не нужно. Дракон будет ждать известий здесь, на опушке, а если почувствует такие же странные признаки болезни, как у Маргелиуса, тогда отправится в город.
– И как я дотащу его? Он же весит как три меня!
– выругался Нерри, глядя на покрытую инеем мощную фигуру герцога.
– Сделаем носилки, которые тебе придётся тащить за собой, - пожал крыльями дракон.
Нерри битый час шёл по улицам города, с трудом таща за собой тяжёлые носилки, в тщетной попытке добиться помощи. Услуги квалифицированного мага-лекаря стоили дорого. У него не было таких денег. А без денег господа маги не желали принимать всяких проходимцев и тратить на них своё драгоценное время.