Маг
Шрифт:
– Ты жулил!!!
– Но-но, – высокомерно ответил я. – Это надо было в игре ловить! А после игры я бы попросил обойтись без оскорблений!
– Да я вас, жулики русские! – Досифей вскочил на ноги, грозно сверкнул зеленым огнем темных зрачков и вдруг принялся расти прямо на наших глазах. Через несколько секунд он стал выше самой высокой из окружающих елок. Мы с Данилой, задрав головы, смотрели на это чудище.
Я сжал Данилину ладошку и прошептал:
– Ты, самое главное, не бойся…
Он судорожно сглотнул и молча кивнул белой головой.
– Вы
– Слушай, Мокич, перестань пугать ребенка! – прокричал я. – И выполняй договор. А то вся тайга узнает, что Досифей не держит слово…
– Это кто ж тайге расскажет?… – ухмыльнулась сверху огромная синеватая рожа.
– А ты думаешь, что никто за нашей игрой не наблюдал?… Ты что, натуральный дурак, а не только подкидной?…
Досифей открыл рот для ответа, но внезапно замолчал. Потом, опершись на ствол ближайшей елки, задумался, а через минуту принялся уменьшаться, пока не принял прежних размеров. Физиономия у него была крайне недовольной, но…
– Отыграться, конечно, не дашь?… – угрюмо проворчал он.
– Ну почему не дам?… – добродушно ответил я. – Только сначала сдержи слово – покажи дорогу. А там… почему с ловким партнером в картишки не перекинуться?… Только крапленую колоду больше не подсовывай, а то получается, что ты на свое умение не рассчитываешь, передергивать начинаешь…
Досифей изумленно вытаращился на меня, а через секунду шумно выдохнул, с восхищением пробормотал:
– Ну ты хват… – и покрутил головой. Потом он снова уселся под елкой и с ухмылкой заявил: – Ладно! Твоя взяла! Только до жилья отсюдава куда как далеко… Впрочем, бродют тут одни оглаеды… Камешки собирают… Вот к ним вас и проводют… У них такая машинка есть, они в нее поорут, поорут, и к ним дыр-дыр-дыр прилетает… Подойдет?…
– Подойдет, – улыбнулся я.
– А когда еще поиграем? – прищурил глаз леший.
– Ну, как-нибудь обязательно загляну. Какие наши годы…
– Ага, ага… – бормотнул леший, а потом отвернулся в сторону и тихонько свистнул. Из ближних кустов выпрыгнул небольшой бурый зайчик. Досифей сурово оглядел зайчишку и строго произнес: – Слушай сюды, Ушатый! Этих двух моих… гостей проводишь к хенологам…
Последнее слово он произнес смачно, и было видно, что узнал он его недавно, но очень этим словом гордился.
– Посмотришь, как хенологи их примут… У энтого, большого, вишь какие железяки за поясом, как бы смертоубийства не было… Ежели все нормально обойдется, ко мне прискачешь, доложишь! Понял?!
Заяц почесал задней лапой за ухом.
– Понял… – удовлетворенно проворчал леший. – Ну, доброй дороги, гостюшки… И до встречи… – Он повернулся к нам спиной и мгновенно растворился в зеленом сумраке леса.
– Ну что ж, веди, Ушатый!…
Заяц скосил на нас темный блестящий глаз и нехотя прыгнул в направлении кустов. Мы двинулись за ним. Он скакнул дальше…
Так мы довольно быстро шагали в течение всего дня. Заяц был неутомим и, по всему
Мы вышли на довольно большую поляну и увидели лагерь, состоявший из пяти палаток, одна из которых явно служила кухней, поскольку была очень большой и рядом с ней, под брезентом, были сложены какие-то ящики и мешки. Возле этой палатки слабо дымила небольшая металлическая печь, а несколько в стороне под временным навесом был установлен простой дощатый стол в окружении длинных скамеек. За столом сидел среднего возраста мужчина, хлебал что-то из алюминиевой миски и при этом выговаривал молодой девице в противоэнцефалитном костюме с откинутым капюшоном и вызывающе яркой косынке. Кроме того, на симпатичное личико девицы был наложен «вечерний» макияж.
– …Я вам, голубушка, сколько раз говорил, что в первые блюда, а также когда вы варите картофель, необходимо класть побольше лаврового листа…
– Чего его класть, когда его все равно никто не ест. Сколько ни клади – весь на тарелках оставляют… – огрызалась девица.
Спор, видимо, продолжался уже довольно давно, потому что в ответ на последнюю реплику мужчина подпрыгнул на скамейке и взвизгнул сорванным фальцетом:
– Где вы достали свидетельство об окончании кулинарного техникума?! Кулинар широкого профиля!… Вы же к кулинарии имеете такое же отношение, как я к… цирковому искусству. Я вас отправлю на базу с первым же вертолетом, за ваш счет… Пусть я сам буду оставшееся время стоять у плиты…
Девица, похоже, порядком струхнула.
– Что вы, Пал Сергеевич, так волнуетесь?… Вам же вредно так кричать… Ну буду я класть эту лаврушку, если вам так нравится… Пусть ее выбрасывают… Только вы не волнуйтесь… Вот, попейте кисельку, киселек сегодня хорош!…
Она подсунула под локоть Пал Сергеевичу белую эмалированную кружку, наполненную густой буроватой жидкостью. Тот ухватил кружку за ручку и жадно хлебнул. Его физиономия побагровела, глаза выпучились, и он с громким фырком выплюнул на траву все, что успел схлебнуть из кружки. Швырнув кружку на стол, он уже совсем зашелся в крике:
– Ты что же это, стерва раскрашенная, делаешь?! Ты что же это мне кипяток подсовываешь?! Ты что, совсем меня хочешь со свету сжить?! Первым же вертолетом… Первым же вертолетом… Первым же вертолетом…
Видимо, Пал Сергеевича на «первом же вертолете…» окончательно заклинило, поэтому я решил вмешаться в развитие событий:
– Мы, Пал Сергеевич, тоже не против улететь первым же вертолетом…
Пал Сергеевич повернул в нашу сторону багровое лицо, бросил на нас быстрый взгляд и довольно спокойно огрызнулся: