Магическая трубка Конан Дойла
Шрифт:
— Граб! Куда это мы собрались? — вскинула голову дежурная, отрываясь от заполнения журнала.
— Мне нужно уйти, — сухо проговорила Настя.
— Завтра уйдете, — отрезала медсестра, но Настя ее не слушала.
— Дайте бумагу и ручку, я напишу расписку. — Беременная настойчиво протянула руку. Получив требуемое, написала бумагу и двинулась на выход из отделения.
Выйдя на больничное крыльцо, Настя подставила солнцу хорошенькое острое личико и замерла, наслаждаясь ласковыми лучами. Морской бриз играл ее огненно-рыжими локонами и шифоновыми складками платья. Чуть в стороне стоял Кузьма и с обожанием смотрел на хрупкую фигурку возлюбленной.
— Куда едем, красавица?
— На набережную, к графской усадьбе, — скомандовала Настя, распахивая дверцу и усаживаясь на заднее сиденье машины.
Лицо татарина изменилось, мигом утратив приветливость.
— Э, нет! Вылезай! — заартачился он. — Туда не поеду. Там нехорошо. Собак убивают, детей воруют. Гиблое место.
В ту же секунду Кузьма оказался за спиной татарина и повелительно заговорил:
— Садись за руль и вези эту милую девушку туда, куда она тебе скажет! И не смей с ней спорить!
Татарин испуганно оглянулся и, никого позади не обнаружив, во все глаза уставился на тяжело выбирающуюся из машины Настю.
— Что стоишь! Вези! — грозно прикрикнул Кузьма. — А то с женой беда приключится.
— Э-э, барышня, — заторопился таксист, обегая машину и почти насильно усаживая Настю обратно на заднее сиденье. — Ты сиди, не вылезай! Поедем туда, куда надо! Хоть к графской усадьбе, хоть к черту в гости!
Он прыгнул за руль и, с силой шарахнув дверцей машины, рванул с места.
Англия, 1920 год
В редакции журнала «Стренд» было жарко. Пробиваясь сквозь пыльные окна, солнце раскалило небольшой кабинет. Но не только небесное светило накаляло атмосферу в комнате. Рядом со столом редактора стоял взмокший Эдвард Гарднер, с видом победителя демонстрируя удивительные снимки.
— А здесь отчетливо видны сразу две феи, — говорил знаменитый лондонский теолог, протягивая фотографическую карточку редактору. — Я получил эти снимки из графства Йоркшир от двух кузин. Девочки с самого раннего детства привыкли играть на берегу ручья с феями и не видели в этом ничего необычного, потому и сделали снимки и послали их своим подругам по колледжу. Те показали карточки родителям, спрашивая, почему на берегах их ручьев не живут феи. И уже родители подруг, пораженные, переслали снимки мне.
Сэр Артур, присутствовавший при беседе, с осторожностью заметил:
— И в самом деле, есть вероятность существования маленького народца. Отец все время рисовал эльфов, гномов и фей. Под одним рисунком он даже подписал:
«Я был знаком с таким созданием». И дядя Ричард писал в своем юношеском журнале, что его будили по ночам феи и гномы. Именно они принесли ему славу блестящего художника — вспомните первую обложку «Панча» за 1844 год, где нарисованы волшебные существа в самых непринужденных позах! Все тот же дядя Дик иллюстрировал одно из изданий «Сказок братьев Гримм», и Теккерей назвал его «неподражаемым знатоком волшебной страны». А
— Все это, конечно, замечательно, — перебил Конан Дойля редактор журнала. — Но я не могу опубликовать фотографии до тех пор, пока не получу достоверные свидетельства их подлинности!
— Само собой, — оживился Эдвард Гарднер. — Прежде, чем прийти к вам, я проверил все самым тщательным образом.
Теолог вынул из папки исписанную бумагу и положил перед редактором на стол.
— Это заключение эксперта фирмы «Кодак».
Редактор взял документ и погрузился в чтение, а Гарднер самодовольно продолжал:
— Я ведь тоже далеко не так легковерен, как может показаться. Получив по почте снимки, я связался с отцом одной из девочек и попросил переслать мне пластины, с которых сделаны карточки. Правда, оригиналы не отличались высоким качеством, и я попросил всем нам хорошо известного фотографа и спиритуалиста Хуго Снеллинга немного подправить их. Мистер Снеллинг не только подправил, но и досконально изучил пластины и сделал вывод, что это не фальшивка, ибо на момент съемки феи самым очевидным образом двигались.
— Но заключение слишком расплывчатое, — пробормотал редактор, пробегая лист глазами, и процитировал: «Никаких следов подделки нет, но и утверждать, что фотографии подлинные, тоже нельзя». А дальше эксперт пишет, что, возможно, сначала сфотографировали девочку у ручья, затем увеличили отпечаток, нарисовали фей, а потом сделали отпечаток еще раз. В любом случае, заключает специалист, работа мастерская.
— По-вашему, шестнадцатилетняя девочка могла проделать такую искусную работу, что даже профессионалы из «Кодака» не решаются твердо заявить, будто это фальшивка? — ехидно осведомился теолог.
— И все же я бы с осторожностью отнесся к этим снимкам, — упирался редактор. — Этих девочек я не знаю, а уж на что они способны — тем более.
— Так давайте отправим в Йоркшир людей, способных отделить зерна от плевел, — оживился деятельный Дойль. — Я сам готов поехать! На месте ознакомлюсь со всеми обстоятельствами дела, осмотрю берег ручья, побеседую с самими девочками и с их родней и уже тогда решу, можно этим людям доверять или нет. Что и говорить, не хочется попасться на крючок мошенников. Спиритуалистов и так обвиняют во всех грехах.
— Ну что же, вполне разумное решение, — согласился редактор. — Сэр Артур, в самое ближайшее время я сообщу, кто составит вам компанию от журнала.
— Могу я взять снимки, чтобы показать своим друзьям? — с напором произнес писатель.
— Забирайте, — махнул рукой редактор, наблюдая, как карточки исчезают во внутреннем кармане пиджака сэра Артура. — Мистер Гарднер передаст пластины в нашу фотолабораторию, и мы напечатаем столько снимков, сколько понадобится.