Магические узы

Ефиминюк Марина Владимировна

– Все, кто состоит в братстве, носят этот знак, - подтвердил тот сухо.

Комната странно качнулась. Секреты раскрывались стремительно, будто в причудливый разноцветный узор собирались стеклышки в калейдоскопе. Жизнь Богдана резко изменилась, когда на его руке появилась татуировка, а вместе с нею долгие отлучки, выключенный комму-никатор, лихорадочные ночные звонки и золотые рубли. Он никогда не рассказывал мне, что за работу нашел, которая позволяла вести расточительный образ жизни, хотя с детства нас при-учали к бережливости. Иногда Богдан проявлял странную

настойчивость, провожая до самых дверей конторы, как будто боялся, что меня украдут. Изредка он пропадал месяцами, а потом появлялся с подарками.

Все встало на свои места. Братство. Орден. Черные артефакты. Браслеты Гориана — око-вы. Мои магические узы.

Мы с Ратмиром смотрели друг на друга в упор, и, наверняка, он заметил мою неестест-венную бледность. Он знал Богдана. Как скоро он вынудит рассказать правду о том, что именно мой брат предатель? Что тогда Ратмир сделает? Убьет его, оставит меня без брата?

– Я работаю по приказу, - бесцветно продолжил Ветров старший.
– И сегодня я получил новый…

Я рассеянно кивнула, не слишком вникая в смысл слов, казалось, что мысли в голове, оглушая, вопили страшными голосами.

– …Чтобы ты исчезла.

В душной комнате воцарилось зловещая тишина. Мне показалось, что я ослышалась, настолько нелепой прозвучала последняя произнесенная фраза. Понимание приходило медлен-но, сначала нахлынуло смятение, и только потом похолодело внутри.

– Говоря 'исчезла', ты имеешь в виду?..
– осторожно уточнила я, догадываясь об отве-те.

– Я должен или отдать тебя в Орден, или убить сам. Они считают, что тобой управляет черная магия браслета, и боятся рисковать дальше.

– Это ведь шутка?
– едва шевеля языком, пробормотала я, обращаясь к Стрижу, но, судя по мучительно скривившейся физиономии друга, заявление не являлось розыгрышем, а самой, что ни на есть, правдой. Меня бросило в жар. Ратмир холодно рассматривал меня, словно при-мерялся, куда бы лучше запустить боевой шар, чтобы уж прикончить быстро и безболезненно.

– Не собираюсь слушать этот бред!
– выдохнула я и ринулась к двери, намереваясь вы-скочить наружу. Только через мгновение Ветров старший крепко сжал мой локоть и с силой развернул, даже каменные стены закружились. Я извивалась, пытаясь освободиться.

– Как ты думаешь избавляться от меня?!
– из груди вырвался смешок.
– Сам меня убь-ешь или же Свечку попросишь? У нее точно рука не дрогнет!

На мои злобные выпады Ратмир не ответил, только хорошенько встряхнул за плечи.

– Я был бы тебе очень благодарен, - процедил Ветров старший, - если бы ты дала мне договорить!

На мгновение замерев, остолбенелая я хлопнула глазами и неожиданно хохотнула:

– То есть, - в противовес истеричному веселью на глаза навернулись слезы, - никто больше не предлагает отрезать мне руку? Ну, что ж, - я судорожно сглотнула, - по крайней мере, похоронят целенькой!

В следующий момент горячая ладонь закрыла мне рот, заставляя испуганно моргнуть. Мыча, я попробовала дернуться, но сил сопротивляться больше не осталось, только утихнуть, судорожно

шмыгнув носом.

– Ты исчезнешь, - коротко произнес Ратмир, - мы сделаем из тебя мужчину.

– Чего?
– стоило ему убрать ладонь, выдохнула я недоверчиво.
– Какого еще мужчину?! Я же не могу по твоему велению отрастить себе усы или пивной живот! Посмотри на меня, да у меня женские формы!

– Действительно?
– задумчиво скользнув по мне нахальным взглядом и бесстыдно за-державшись на не слишком выдающейся груди, оскорбительно протянул Ратмир.

* * *

Сидя на крышке медного унитаза в ванной номера братьев Ветровых, я крутила в руках мужской перстень с красным крупным камнем и прикидывала выгоды умерщвления перед пре-вращением в мужчину. В истории из детства, когда мама Ярослава на Рождество превратила меня взаправдашнего ангела, вырастив с помощью оборотного медальона крылья, мне было лет пять, наверное, но я все еще четко помнила каждое мгновение того кошмарного праздника. По-дозреваю, что трансформацию в парня не забуду до конца своих дней, а если выживу после зверства, то напишу руководство для женщин всего мира с поэтичным названием: 'Как стать мужчиной и при этом не протянуть ног'.

– Может, сделать вид, что я сбежала?
– крикнула я с надеждой.

– Нет!
– сурово раздалось из-за закрытой двери голосом Ратмира.

– Ведушка, не бойся!
– Док, прибывший на постоялый двор, попытался меня поддер-жать.
– Это же всего на пару дней, а только снимешь перстень, как колдовство пройдет.

– Птаха, когда ты еще побываешь в шкуре мужика?
– поучаствовал в обсуждении Стриж. Вот уж точно, подобное приключение, дай бог, мне больше не придется переживать!

Надо сказать, что к вечеру приятель совсем очухался от ран, стремительно затягивав-шихся благодаря невероятной живучести аггелов и чудодейственным мазям профессора.

Вздохнув поглубже, я зажмурилась и надела кольцо, легко скользнувшее на трясущийся палец. Тут же стало ясно, как божий день, что воспоминания о пережитой в пятилетнем возрасте боли сильно померкли, ведь меня точно пронзило стрелой. Тело свернулось куличом в невыносимой судороге. Казалось, что мышцы рвутся, а кости крошатся в пудру, став ломкими и хрусткими. Между ног нестерпимо горело. На мгновение меня отключило, и я свалилась на холодный каменный пол…

Сознание вернулось резко, одним толчком, заставляя дернуться. Глаза распахнулись и уставились в толстые потолочные балки, высоко под крышей. Боль ушла, не оставив и следа, только голова трещала, да волосы странно шевелились. Или не волосы?

С ужасом я ударила по макушке и охнула. Пальцы осторожно ощупали то, что сейчас торчало на голове - уши, большие и остроконечные, странно дергающиеся. Очень медленно, с опаской руки приблизились к глазам, и внутри заныло. Мои ладони по-прежнему оставались изящными девичьими, пальчики длинными и тонкими, с обгрызенными ногтями, только цвет приобрели изумрудно-зеленый, резко контрастирующий с багряным камнем колдовского пер-стня.