Магистериум морум
Шрифт:
– Борн сказал мне, что Дамиен не желает никого пускать, – пробормотал маг.
– Наверное, это правда, – пожал плечами Хел. – Но ведь это не означает, что он же и поставил здесь магические преграды? Возможно – одну или две, боюсь, они такие же слабые, как слаб пока и он сам.
– Значит это я?..
– Вы сами впустили демона в свой дом. Его сила – неизмерима теперь. Я боюсь… – Хел опустил глаза.
– Потому ты и не пошёл на остров?
– Борн знает, что я понимаю его помыслы. Мне несдобровать там.
– Но куда ты пойдёшь? –
Маг поскрёб бороду:
– Запоминай. Пойдёшь по этой дороге в Лимс, – он показал рукой влево, туда где… – Что же там темнеет, вдали? – Найдёшь лавку книжника Акрохема, он часто привозит для меня редкие колдовские книги. Скажешь, что Фабиус Ренгский просит приютить тебя и дать работу при лавке. Я знаю, демоны любознательны. В доме старика много редкостей. Он одинок, но добр и заботлив. Если останусь жив – я найду тебя. А чтобы Акрохем не заподозрил подвоха… Вот…
Маг отцепил от пояса амулет – крошечную книгу в золотом окладе – и протянул её Хелу.
– Эту книгу он сам подарил мне когда-то. Прочесть я её не сумел, но наложил на неё хорошие охранные заклятья. Она будет оберегом тебе и пропуском. Акрохем узнает тебя по ней. Он даст тебе пищу для тела, ума и кров.
Фабиус вгляделся в тонкие черты лица демонёнка.
– Или тебе нужно в нашем мире что-то ещё? Сколько тебе лет? Как ты выжил здесь?
Хел опустил глаза, вспоминая.
И маг увидел вместе с ним. Увидел патлатую, морщинистую, чёрную от солнца, скорченную болезнями женщину, что носила с собой по ярмаркам и базарам маленького уродца. Она просила милостыню под него и свои болезни. Но и заботилась, почитая живым то странное "нечто", что едва шевелилась в рваных пелёнках.
– Мы растём медленно. Амана носила меня на руках тридцать лет, пока я не научился хоть как-то принимать похожий на ребёнка облик. Она давала мне пищу и тепло. Она научила меня щадить тех, кого любишь. Я очень плакал, когда она умерла.
Хел отвернулся к реке, сделал несколько шагов к берегу и замер там.
«Тебя показывали на базарах, как неведомую зверушку, но научили любви, – подумал магистр. – Я же растил сына, давая ему всё, что умел. Чему научил его я?»
– Щадить тех, кого любишь, – только это и повторил он глухо.
Щадить… Магистр знал: к тем, кого мы любим, мы особенно жестоки.
Он обернулся, словно кто-то дотронулся до его плеча, и увидел, что тёмное пятно на лимском тракте приблизилось, и уже различимы люди, что движутся по нему.
– Что там? – спросил он вслух, не ожидая, что Хел откликнется.
Но тот повернулся, сморгнул розоватые слёзы и уставился вдаль.
– Группа людей. Четыре десятка и ещё восемь. Они ищут тебя. Они идут, движимые одной целью – найти своего бога. Они думают, что демон, которого они видели в Ангистерне на Ярморочной площади – их бог.
– Крещёные? – удивился
– Наверное, – согласился Хел. – Я вижу, что лица их перечёркнуты ножом палача или руками единоверцев.
– Как они нашли нас?
– Они идут медленно, расспрашивая о вас. Они думают, что это вы, магистр Фабиус, украли у них бога.
– Вот ещё напасть, – нахмурился магистр. – Я не могу сейчас закрыть дорогу на остров. Острову нужны мука, дрова, мёд!
– Можно напустить морок, – предложил Хел. – Создать рядом ещё один остров на реке, призрачный. Крещёные будут искать дорогу к нему и на время оставят вас в покое.
Магистр задумчиво смотрел на тёмное пятно на дороге.
– Как сказал бы Борн - это будет обман… А я больше не хочу обмана.
– Тогда убей их? – предложил демонёнок с тем же выражением светлого улыбчивого лица.
Магистр смотрел, как чужой свет исходит из глаз его и прозревал. Он решил почему-то, что демоны подобны людям, обмяк и потерял бдительность.
Хел был порождением Ада, а Борн и вовсе – коварным глубинным демоном. С чего это человек решил, что их жалость и любовь подобны жалости и любви человеческой? С чего понадеялся, что инкуб по любой своей прихоти не зальёт остров Гартин кровью?
Да где он, в конце концов?!
А Хел? Что если он первым делом пожрёт душу доверившегося ему книжника Акрохема? Ведь так ему проще всего будет обустроиться в людском мире?
Магистр Фабиус дотронулся до магистерского камня на груди. Хел глянул коротко, и тут же опустил глаза. И маг отдёрнул руку, словно камень ожёг его.
Демонёнок знал! Знал, что предупредив магистра, он рискует и своей светлой головой. Что маг первым делом подумает о возможном предательстве самой демонической сути, и карающая длань его опустится тут же.
Фабиус сжал кулаки. Решения не было. Не было подходящей всем правды, которая была бы жизнью, а не смертью!
– Иди же быстрее!
– сказал он, ощущая, как гнев на само бытие застилает ум. – Осенний день короток, а переместиться в незнакомое место ты не сможешь!
Он посмотрел на солнце, но легче ему не стало. Хел всё ещё стоял, замерев, словно ждал чего-то.
– Иди же! – крикнул магистр.
Он взлетел в седло и, не прощаясь, поскакал к мосту.
Борн же в это время был выше, чем само солнце.
Он не сумел провести эту ночь в библиотеках людского мира. Покой стал вдруг вреден инкубу: он слишком волновал его.
Совсем недавно Борн не находил себе места, дожидаясь пока маг вернётся из Ангистерна. Оказалось, эти мучения были благом по сравнению с чувством полной безнадёжности, что охватило его теперь.
Ещё полдня назад демон сторожил подступы к острову, ругал последними словами мага, что не торопился домой, читал и не думал ни о чём. Но вот заклятия и барьеры, охранявшие остров, сняты. Казалось бы – хватай то, что осталось от Аро и беги. Но куда?