Магия и кровь
Шрифт:
— Ты ничего не понимаешь. Если бы ты взглянул на вещи ее глазами… Папа, люди смогут жить вечно. Ты никогда не умрешь.
— Я готов. Я прожил хорошую жизнь. — Мистер Трембли пристально смотрит на сына. — Ты знаешь, что такое подлинное бессмертие? Не то, чего ты пытаешься добиться своей генетикой. Настоящее бессмертие.
Джастин смотрит на него неуверенно:
— Что?
— Когда приходит смерть — а ты уже готов. Это единственная вечная жизнь, о которой стоит говорить.
— Ты ошибаешься! Тебя же не станет, это совсем не одно и то же! — Джастин
Лицо мистера Трембли покрывается морщинами, словно смятый лист бумаги.
— Я видел достаточно.
Джастин снова падает на стул и умолкает. Рядом со мной появляется Мама Джова.
— Что это? — шепчу я. — Почему я на это смотрю? Зачем я это чувствую?
— Я вверяю тебе дары прошлого и будущего. — Она показывает на Джастина. — Это — прошлое.
— Но зачем мне прошлое Джастина?
— Наше прошлое создает будущее. А ты находишься в той точке в настоящем, которая может склонить чашу весов на другую сторону и изменить чью-то жизнь. Перед этим человеком лежит будущее, и твои действия могут навсегда изменить его.
У меня возникает такое чувство, будто вместо теплого прокатного бассейна я угодила в ванну со льдом.
— Я это вижу, потому что я погубила будущее Джастина?
— Ты изменила его в значительной степени — настолько, что оно уже не может вернуться в предначертанную колею. А то, как ты это оцениваешь: что ты его погубила или что ты его улучшила, — это субъективно. — Мама Джова скрещивает руки на груди. — Это будет трудный путь. Мне нужно было знать, что ты способна переделать прошлое и создать новое будущее, что ты сможешь внутренним взором увидеть и то и другое и сформировать их так, как выгоднее тебе.
Ее задание было не просто заданием. Не просто подготовкой к моему личному будущему. Не просто способом остановить Джастина. Это залог того, что я могу совершать те действия, которые подпитают мой дар.
Мама Джова переплетает пальцы.
— Когда что-то уничтожаешь, у тебя появляется возможность создать вместо него нечто новое.
Я отняла будущее у Кейс, запятнала наше общее прошлое, но только потому, что уверена, что она выкует себе новое, у нее хватит на это сил. И я готова помогать ей, если она разрешит. Я готова всем нам помогать. Возглавить всю семью и всю нашу общину чернокожих колдунов на пути к чему-то новому.
Теперь я в этом не сомневаюсь. Я уже вышла за пределы чистой и нечистой магии. Я сделала первые шаги на пути в другой мир, не такой, в каком я жила прежде. Мне нужно научиться поддерживать это движение при помощи своих даров. И может быть, когда-нибудь, чтобы остаться в живых, не нужно будет сначала страдать.
Мистер Трембли заходится в кашле. Изо рта у него вылетает красная капля и попадает прямо на белый свитер Джастина. Вбегают медсестры. Джастина отодвигают в сторону. На пороге стоит тетя Элейн, зажав рот ладонью.
Увидев ее, Джастин рычит:
— Это все ты виновата! Ты могла это прекратить!
Она качает
— Даже если бы ты спас его, это не обеспечило бы тебе той любви, которой ты хочешь.
— Вон! — кричит Джастин.
Она бросает на него последний долгий взгляд и уходит.
Сердечный монитор перестает ритмично пищать. Выдает одну ноту и замолкает навсегда.
Джастин выдергивает штепсель из розетки.
И наконец…
Тишина.
Глаза у меня открываются, я прихожу в себя, хватаю ртом воздух. Грудь тяжело вздымается, я бью по воде ногами, чтобы не утонуть. Все домашние смотрят на меня круглыми глазами. Мама стоит на коленях, прижав руки к губам.
Я стану первой за всю историю семьи Томасов, у кого будет целых два дара. Если я в достаточной степени изменю настоящее, то увижу и то прошлое, которое нас сюда привело, и то новое будущее, которое я создам, отменив наше старое.
Раньше я была девочкой, чье прошлое не позволяло ей жить в настоящем, не боясь будущего.
Теперь я увижу все свои решения как на ладони во множестве временных линий.
Да, предки любят парадоксы.
Глава тридцать пятая
Явсе думаю, как бы запах карри не пропитал бисквитные коржи. Сейчас сентябрь, и в кухне «Роти-Роти» по-прежнему жарища, как в пустыне. Йохан поставил кондиционер в режим экономии. Каждый час несчастная машина извергает порыв ледяного ветра, который остужает мне шею и приносит блаженное облегчение. Через пятнадцать минут она отключается, и начинается новый час мучений.
В рабочее время со мной в кухне находится по крайней мере еще три человека, которые жалуются на это. Отчасти поэтому я встаю пораньше, когда у нас заказ на свадебные десерты — это одна из новых услуг, которые Йохан включил в прейскурант с тех пор, как я начала здесь работать.
Я открываю огромную промышленную духовку и достаю два противня с шоколадным бисквитом. Коржи получились сладкие, мягкие — само совершенство. Достаю два оставшихся противня, ставлю заготовки на тележку и откатываю под вентилятор остывать.
На кондиционере Йохан экономит, зато по части кухонных приспособлений он просто ушел в отрыв. В первый день, через месяц после окончания Пути Взросления, я приплелась к нему, ожидая худшего, — и на пороге замерла от восхищения при виде целой коллекции высококачественного оборудования.
Снимаю с крючка стальной сотейник и замешиваю простой сироп — мое тайное оружие для приготовления влажных бисквитов. Как только сахар растворяется в воде, я снимаю сотейник с огня и добавляю в него две стопки привозного тринидадского рома. Гораздо меньше, чем требует рецепт тети Элейн. Когда коржи остынут, я пропитаю их ромовым сиропом, так что десерт выйдет слегка хмельной, как и требует Илления. Она до того настойчиво говорила об этом, что я поневоле задумалась, что ей нужно на самом деле — шоколадный торт или замаскированная под него бутылка спиртного.