Магия торжествует
Шрифт:
Я сгенерировала мощный заявляющий импульс всего один раз, и для этого мне требовалась башня. Эрра заставляла меня практиковаться в захвате небольших участков земли, по паре футов тут и там, а затем отпускать их, и это требовало большой подготовки.
Все, что мне было нужно — это окружность в двадцать ярдов вокруг столба. Она удержит любые жилы магии, тянущиеся от столба. Я могу это сделать. Мне просто нужен якорь. Для притязания требовался якорь, будь то башня или гвоздь, воткнутый в землю. Мне нужен был проводник для моей силы.
У меня ничего не
Подождите-ка. У меня есть меч. Я схватила «Саррат» левой рукой и опустилась на колени, держа его прямо.
Медленно, аккуратно, ставя одну ногу перед другой, Гастек отошел от столба к группе Племени, ожидавшей в стороне.
Отец поднял руки, из них вырвался свет. Слова, древние и прекрасные, полились из его рта, приводя в движение саму магию. Это было прекрасно. Это были стихи и музыка, воплощенные в песне чистой силы.
Я вонзила «Саррат» в землю и влила в нее каждую свою частичку.
Импульс вырвался из меня, багровая волна света прокатилась по земле. Наступила пауза, один удар сердца, который длился вечность. Меня встретила тишина, а затем вдалеке я услышала шум, похожий на приближающийся издалека торнадо. Он рос, оглушая, подавляя, и врезался в меня, сбив с ног. Я парила в трех футах над Кингз-Роу. Моя кожа превратилась в пепел. Пламя вспыхнуло внутри меня, испепеляя меня. Мое тело горело.
Нейг лишил землю магии, чтобы создать столб. Ему нужна была магия, чтобы выжить, и он забрал мою. Он вытягивал магию из моих вен.
Агония поглотила меня. Это было больно. Это было так больно. Земля поглотит меня.
Ровена.
Сквозь кровавую пелену, застилавшую глаза, я потянулась к пятну магии, горящему в моем сознании, и ударила по столбу.
На мучительный момент мое зрение прояснилось, внезапно став острым, как бритва, и я увидела, как Кэрран вцепился своими огромными клыками в шею Моккуса сзади и прокусил ее. Великий кабан ахнул и обмяк, наконец, успокоившись.
Столб разлетелся вдребезги, расплавленная жидкость разлилась, каждая капля которой превратилась в идеальный стеклянный шарик, наполненный украденной магией.
«Не паникуй», — холодный голос Эрры всплыл из моих воспоминаний.
Стекло было моим. Я раздавила капли своей силой. Они разбивались все вместе, затем снова и снова, обрушиваясь сверкающим водопадом, и я сминала их снова и снова, возвращая магию обратно в землю, в то время как хрустальный дождь капал на почву, впитываясь в землю.
Вопли стихли, затем превратились в хныканье, шепот и, наконец, исчезли. Я упала на землю, неудачно приземлившись на бок, и моргнула. Мои руки не обуглились. Даже левая, которую я сунула в огонь.
Я села. Вокруг столба образовался идеальный круг, зеленый от свежей травы. Знакомый аромат наполнил пространство. Пахло специями и медом. Вокруг меня выросли нежные цветы, маленькие белые звездочки с черными серединками. Я уже создавала их однажды, когда плакала во время вспышки, потому что умер человек, служивший Морриган. Я заботилась о нем и пыталась
Ровена лежала на земле рядом со мной, обнаженная, но не обгоревшая.
Она открыла глаза, подняла руку и попыталась что-то сказать.
Жива. Она выжила. Мы сделали это.
Я почувствовала странное оцепенение.
Отец сел на землю рядом со мной и нежно коснулся одного из цветов. Гастек опустился на колени рядом с Ровеной, с бесконечной заботой взял ее на руки и унес.
Труп кабана распростерся на золе, вся его плоть была содрана, огромные кости мягко перекатывались, когда лев вонзился ему в живот. Ужасные чавкающие звуки, издаваемые поедающим пищу огромным хищником, эхом разносились по Кингз-Роу. Часть меня знала, что это Кэрран, и он ест бога, и я должна быть напугана этим, но большая часть меня отказывалась иметь с этим дело. Я была истощена.
— Это существо разговаривало с тобой? — спросил мой отец.
— Да. Он хочет побеждать.
— Как и его брат. Что еще он сказал?
— Он предложил мне стать его королевой. Он хочет, чтобы я предала тебя. У него не нашлось времени сказать это, но он скажет.
— Что ты ему ответила?
— Я напомнила ему, что мой отец и тетя убили его брата и уничтожили его армию, так что это была проигрышная ставка. Он сказал мне, что он не его брат, и пообещал доказать это. Это его доказательство. — Я повернулась к нему. — У него йеддимуры.
Мускул дернулся на лице моего отца.
— Они мерзость.
Значит, у великого и могущественного Нимрода все-таки была слабость.
— Он действительно дракон? Его брат был драконом?
— Да.
Чудненько. Чертовски фантастично.
— Он сказал, что его брат сделал Эрре предложение руки и сердца.
Отец усмехнулся, и я увидела в его лице его старшую сестру.
— Мы не женимся на змеях и не выходим за них замуж. Мы стираем их из потока истории.
— О, хорошо.
Долгое время мы сидели молча.
— Расскажи мне о драконе, — попросил Роланд.
— Его зовут Неймхедг. Он правил Ирландией и Шотландией со своей армией из человеческих солдат и извращенных существ. Когда магия ослабла, он отступил в туманы со своей армией. Теперь он вернулся. Он забирал людей из поселений на окраине Атланты и вываривал их кости.
— Узы, которые связывают.
Я посмотрела на него.
— Такие, как он, устраивают свои логова в карманах реальности, маленькой складке в ткани времени и пространства, — сказал Роланд. — Эти существа обладают огромной магией, и они искажают естественный порядок вещей, чтобы обустроить свои дома. Этот Нейг забрал войска с собой в свое логово. Они существовали в нем так долго, что сами стали привязаны к нему. Искаженная магия пропитала их и изменила. Магии здесь недостаточно, чтобы поддержать его или его армию, если только волна не достаточно мощная. Он и его силы должны впитать магию нашей реальности, чтобы заново настроить себя. Люди пронизаны магией и многочисленны.