Магия торжествует
Шрифт:
— Завоевывал, грабил, манипулировал, навязывал свою волю другим…
— Убивал своих детей, — произнес ледяной голос тети позади нас.
Я почти обрадовалась.
Отец застыл совершенно неподвижно. Я повернула шею и увидела Эрру. Она прошла через стену защиты крови, как будто ее там не было.
— Значит, это правда, — сказал он, и древние слова прозвучали лирично и наполненные болью. — Ты предала меня.
— Ты приказал убийцам расправиться со мной. — В голосе тёти было столько всего: боль, гнев, удивление, горе. Это почти
Она могла это сделать. Если мне придется проглотить гордость и иметь дело с человеком, который хотел убить моего ребенка, она тоже сможет иметь с ним дело.
— Я никогда не хотел так поступать.
Эрра подняла руку. Отец замолчал.
— Мы разрушили нашу семью, Им, — сказала она. — Мы разрушили ее.
— Мы вели войну.
Она покачала головой.
— Смерть даёт определённое видение. Мы разрушили Шинар. Это были не захватчики. Это были мы. Мы горевали и позволили гневу ослепить нас. Мы разрушили всё, что построила наша семья. Посмотри на нас сейчас. Посмотри на наше наследие. Мать оплакивает нас.
Отец усмехнулся. Это было почти так же впечатляюще, как когда это делала тетя. Очевидно, это было в нашей семье.
— Наша мать совершила множество собственных грехов.
— Этот ребенок, — Эрра указал на меня, — наша единственная надежда на будущее. Как ты мог?
Роланд вздернул подбородок.
— Да. Я знаю, — сказала она. — Ты привязал ее. Ты действительно так боишься смерти?
— Я сделал это из любви, — выдавил он.
— Ты сделал с младенцем в утробе такое, чего нельзя исправить. Теперь ты воюешь с нерождёнными, Нимрод? Так низко ты пал?
Я поднялась на ноги и коснулась барьера. Магия схватила меня за запястье. На мгновение барьер стал видимым — полупрозрачный купол из красного стекла. Он продержался полсекунды, треснул и рассыпался, превратившись в пустоту, и я увидела разъярённое лицо Кэррана.
Терять нечего.
— Это не имеет значения, — сказала я. — Я видела армию Нейга. У него тысячи воинов. Достаточно, чтобы захватить город и убить каждого человека, который здесь живет. В его логове ждет орда йеддимуров. Он принимает подношение в виде новорожденных, а затем отравляет их своим ядом, пока они не превращаются в этих существ. Он сказал мне, что они примитивные и грязные звери, которые знают только ярость и голод, и которые едят своих. Он говорит, что такова истинная природа человечества. Он хуже тебя, отец. Ты стремишься править. Он же хочет нас уничтожить.
Было слышно, как падает булавка.
— У меня нет союзников. Я одна. Только я и город. Помощь не придёт. Но я — Ин Шинар, и я не склонюсь перед драконом. Я буду сражаться за человечество, даже если никто не встанет рядом со мной. Я здесь Шарратум. Я отвечаю за этот город. Я не опозорю свою кровь и свою семью.
Кэрран нахмурился, глядя на меня. Не смей портить мне речь. Я нажала на все кнопки, которые были у моего отца.
—
Я ушла и не оглянулась.
* * *
Я СИДЕЛ НА ступеньках крыльца со стаканом чая со льдом. Лед давно растаял, поэтому я пила в основном воду со вкусом чая. Отец и тетя все еще спорили на нашей лужайке. Они восстановили защиту крови, я полагаю, для уединения, что не пошло им на пользу, потому что я все еще могла видеть их лица. Все эти размахивания руками и указания пальцами были довольно забавными.
Кэрран сидел слева от меня. Хью прислонился к столбу крыльца справа от меня. Конлан был внутри, в подвале, окруженный медведями-оборотнями и охраняемый Адорой и Кристофером. Моему отцу пришлось бы пройти через меня и Кэррана, чтобы добраться до него, и если бы до этого дошло, Кристофер унес бы его оттуда, пока оборотни сдерживали Роланда.
Дали и Дулиттл уехали, как только я исчезла. Снова были только мы, семья и друзья. Ну, мы, Хью и Элара.
Мой отец сжал кулаки. В куполе вспыхнул свет, скрыв его из виду. Он померк, обнажив тетю со скрещенными на груди руками. Она закатила глаза и что-то сказала.
Отец развернулся и вскинул руки.
— Я признаю свою ошибку, — сказал мой муж. — Есть другой человек, который может свести твоего отца с ума так же, как ты.
— Это самый человечный человек, которого я когда-либо знала, — сказала я.
— Ты не одна, — сказал Хью ровным голосом. — Это была отличная речь. Я на секунду подумал, что ты сошла с ума.
— Нам нужна его армия. Я натравила на него тетю. Если кто-то и сможет убедить его, то это она.
Мы наблюдали за драмой, разыгравшейся в пузыре. Тетя переключилась на лекцию. Отец ущипнул себя за переносицу, глядя вниз.
— Давай, ты, эгоистичный засранец, — прорычал Хью себе под нос.
На дальнем краю лужайки сидела Джули с решительным выражением лица. Дерек был вместе с ней с бесстрастным выражением лица.
— Сколько войск у Нейга? — спросил Кэрран.
— Я перестала считать на тринадцати тысячах.
Кэрран ничего не сказал. С тысячей проблем не будет. С пятью тысячами будет трудно. Они в доспехах, так что нам придётся вытаскивать их из доспехов, чтобы убить, пока они плюются огнём. Десять тысяч — это кошмар.
Десять тысяч солдат — это больше, чем было в Национальной гвардии перед Сдвигом. А у Нейга было даже больше.
Пузырь защиты упал. Отец повернулся к нам. Тетя подошла к ступенькам крыльца.
— Твой отец согласился вступить с тобой в союз, чтобы сразиться с драконом.
— Ага. — И что взамен?
— Он хочет видеть Конлана, — сказала Эрра.
— Нет, — сказал Кэрран.
— Я подержу своего внука, — сказал Роланд, — и он узнает, что я его дедушка. Это моя цена.
Все во мне восставало против того, чтобы Конлан находился где-либо в пределах его досягаемости.
Мы не сможет выжить без моего отца. Дело было не только в его армии, но и в нём самом. Нам нужна была сила и магия отца. Он уже сражался с драконом и победил.