Магия возмездия
Шрифт:
– Вспомним, но надеюсь, ты не будешь ни с кем знакомиться и не станешь потом никого просить станцевать на нашем столике, - испугался Виктор Сергеевич.
Они посмеялись, и обоим показалось, что к ним вернулась частичка их бесшабашной молодости, когда вся жизнь казалась чем-то вроде прыжка с трамплина - страшно, но очень захватывающе...
Неожиданно в трубке стали прорываться настойчивые гудки еще одного междугородного звонка. Виктор Сергеевич мгновенно встревожился и торопливо вскричал:
– Извини, кажется, Аленка не может дозвониться. Я слышу, как
ко мне кто-то прорывается.
– Передавай ей от меня
теперь уже из Москвы!
– И он отключился.
Виктор Сергеевич едва успел положить трубку, как раздалась новая трель.
– Привет, пап!
– услышал он родной Аленин голос.
– Как у тебя дела, котенок, как ты долетела?
– спросил
он, зная, что дочь плохо переносит длительные перелеты.
– Все о'кей, па, долетела отлично. Джонни встретил меня, и сейчас
мы едем к матери. Я решила позвонить прямо сейчас, чтобы ты не волновался.
– Алена, почему ты называешь его Джонни, это не совсем прилично.
Виктора Сергеевича коробило то, что дочь обращается с отчимом, как
с ровесником.
– Да будет тебе, папа, лучше догадайся, что я сейчас делаю?
Не дожидаясь ответа, она радостно сообщила: - Па, я веду машину,
Джонни дал мне свой "Мустанг". Это так классно! Жалко, что ты меня не видишь сейчас! Здорово!
– Верю, - стараясь, чтобы его голос не звучал встревоженно, сказал Виктор Сергеевич, - только ты или веди машину, или разговаривай по телефону, ладно?
– Ладно, хоть это и разрушает мой романтический образ,
охотно согласилась Алена.
– Ой, сейчас будет мост, я тебе
потом перезвоню, хорошо, па? Не скучай, я уже скоро приеду.
– Постараюсь не скучать.
– Пап, клади ты первый трубку, - попросила она.
Слушая пронзительные гудки, Виктор Сергеевич посмотрел на большую фотографию дочери, висящую над столом, и тихо произнес:
– Девочка моя, я очень люблю тебя!
* * *
Алене было 12 лет, когда Лиза оставила его. Виктор Сергеевич не позволил ей забрать с собой дочку, и все заботы о ее воспитании легли на него. Сначала он пытался брать Алену с собой в экспедиции, но жизнь геолога, несмотря на внешний романтизм, мало подходила для девочки-подростка, которой нужно было ходить в школу.
Он старался правильно воспитывать дочь и не баловать ее, но под взглядом светлых ореховых глаз, точно такого же оттенка, как и его собственные, он не мог устоять и таял, как шоколадная конфета в детской ладошке.
Теща Виктора Сергеевича всегда говорила ему: "Она, Витенька, поздний ребенок, поэтому ты так ее и любишь, так и мой покойный муж Лизоньку любил, потому и избаловал". А его собственная мать придерживалась другой точки зрения: "Аленка - девочка из приличной семьи, поэтому у нее должно быть все самое лучшее". Под таким неусыпным патронажем Алена находилась с самого детства: элитный детский сад, собственная няня, уроки музыки, рисования, английский и французский язык с четырех лет.
Столько любви, тепла, внимания, и вдруг все исчезло. Сначала умерли любимые бабушки, потом их бросила мать, и, кроме отца, у Алены никого не осталось. Виктор Сергеевич хорошо понимал это и старался ни в чем ей не отказывать. Неудивительно, что Алена выросла взбалмошная и своенравная. Но он видел, как сильно дочь его любит, как боится оставлять его надолго одного, как следит
Первое время Алена была довольно холодна с матерью, но затем отношения как-то наладились, время стерло острые углы, приглушило ревность и обиду. Муж Лизы, перспективный израильский ученый, был не против приездов Алены и даже привязался к ней. Несколько раз в году девушка ездила в Израиль или в Америку. Нельзя сказать, чтобы эти поездки радовали Голубева, но он им и не препятствовал.
* * *
Академик Голубев работал. Уже несколько часов подряд он сидел за компьютером и, не реагируя на окружающее, увлеченно следил за непонятным постороннему наблюдателю переплетением линий на мониторе.
Сегодня у него все получалось слишком хорошо. Загрузив программу шифровки рабочего файла, Виктор Сергеевич, потирая руки, стал негромко разговаривать сам с собой:
– Ай да я! Обязательно надо отметить окончание столь плодотворной
работы. Если бы со мной сейчас была Аленка, мы обязательно
сходили бы в ресторан, и я, возможно, разрешил бы ей выпить немного
хорошего вина.
Основная и самая трудная часть работы по разработке уранового шельфа, идущего через Среднюю Азию в Китай, была сделана. Выход месторождений был тщательно исследован и помечен специальным образом. Это был его давний, крайне интересный проект, и теперь, когда он приблизился к финалу, Виктор Сергеевич пребывал в состоянии радости и грусти одновременно. Необыкновенное чувство, похожее на то, которое он сам много раз испытывал, видя, как быстро взрослеет и делает успехи его маленькая дочурка. Радость от этого всегда омрачала мысль о том, что девочка уже никогда не будет маленькой и когда-нибудь совсем перестанет нуждаться
в отцовской любви и поддержке. Сейчас он думал и об Алене,
и о своей почти завершенной работе, к которой относился как к своему ребенку.
Он выключил компьютер и откинулся в кресле. Неожиданно раздался звонок в дверь, и Виктор Сергеевич пошел открывать. С порога к нему в объятия бросился маленький человечек в слишком легком для поздней московской осени пальто.
– Вися, как славно, что я застал тебя дома! Принимай старого друга! прощебетал он тонким голосом.
– Ли, когда ты успел? Я думал, ты приедешь не раньше
чем через месяц. Мы ведь с тобой всего два дня назад разговаривали
по телефону, и вот ты уже в моем доме, - немного торжественно
произнес Виктор Сергеевич.
Китаец удивленно приподнял тонкие брови:
– Зачем так помпезно, Виктор Сергеевич? Двое старых друзей могут
обойтись и без приветственных речей.
– Извини, Ли, - рассмеялся Виктор Сергеевич.
– Я
ужасно рад тебя видеть.
– Значит, теперь я снова могу называть тебя Висей, как в старые