Магия взгляда. Часть 1: Руни
Шрифт:
— Я очень люблю тебя!
Быстрый луч солнца скользнул по картине, и Руни вдруг показалось, что взгляд этой женщины ожил, а губы чуть улыбнулись ей.
Спрыгнув на землю, Руни хотела идти дальше, к соседней фреске, вернее, мозаике, сложенной их блестящих камешков. На ней была девушка с синим ”глазом” — камнем в руках. Приподняв его перед глазами и пристально глядя через него, она не сводила взгляд со столба золотистого цвета. (Среди развалин Руни уже повстречала такой.) Стрелки из красных камешков четко вели линию синего взгляда к столбику, окруженному голубым цветком с лепестками-спиралями
— Как это красиво! — подумала Руни. — Я тоже хотела бы делать такие «цветы»!
Этот рисунок-мозаика тоже покрыт был множеством надписей на неведомом ей языке. Руни очень хотелось их прочитать, но ей оставалось лишь трогать разноцветные стрелки, которые шли от букв к девушке.
Руни казалось, что она ощущает под пальцами странный трепет. Картина как будто дрожала, пульсируя и наполняясь жизнью. Прижавшись щекой к пестрым камешкам, Руни вдруг поняла, что не сможет теперь просто жить, не бывая в загадочном Храме.
— Я ваша! Я тоже одна из вас! — прошептала она синеглазкам с мозаики и картины.
Руни сумела разыскать и другие картины в развалинах. Девочка собиралась уже уходить, когда вдруг заметила в щели между плит почерневший обломок дерева с блеклым безжизненным камнем. По форме он точно соответствовал украшению с “глазом”, как Руни звала синий камень с картин. Нагнувшись, она подняла его и, повинуясь внезапному чувству, положила в карман.
Вернувшись домой, Руни не стала ничего говорить ни Мероне, ни Свельд. Она просто повесила камень на шею. Неделю он был мертвым, потом вдруг начал теплеть и синеть. Через месяц он стал “третьим глазом”, таким же, как на картинах в лесном Храме.
Мерона недовольно косилась на эту игрушку, но ничего не сказала, а вот Свельд вдруг попросила ее:
— Убери, от него веет холодом!
Она не захотела коснуться синего камня, чтобы проверить, что он согревает.
— Люди не носят такого! — сказала она сестре.
Руни напрасно пыталась ее убедить. Свельд была непреклонна, и ей пришлось убрать камень под платье, поскольку расстаться с ним Руни уже не могла. Как-то она попыталась сводить Свельд в лесной Храм, однако сестренке там не понравилось. Руни смирилась, но ей было грустно, что Свельд не приняла его.
Вскоре Руни заметила: происходит что-то странное. Они и раньше со Свельд понимали друг друга с полуслова, теперь же она могла передать свои мысли на расстоянии, не разжимая губ. А, коснувшись ладоней сестры, Руни видела все, что до этого видела Свельд. Она принимала не только конкретные образы, но и мысли, и чувства сестры, а так же посторонних людей, оказавшихся рядом со Свельд. Ее лишь удивляло, что у двойняшки не было этого дара, Свельд не умела послать свою мысль или почувствовать душу другого так же, как Руни. По временам она очень сильно воспринимала отношение к ней, но не различала нюансов.
Думая, что Свельд читает его замыслы, Вальгерд ошибся. Она лишь ощущала, что он ненавидит ее. Мысль о казни столичных колдунов была принята ей как всплеск сильной злобы.
Руни гордилась внезапно открывшимся даром, считая, что это подарок старого Храма, и не хотела
Годы шли, но ее странная связь с этим местом ничуть не слабела, а лишь становилась сильнее. Скрывая от Свельд и Мероны эти визиты в развалины, Руни старалась бывать там хотя бы раз в месяц. Идти было далеко, а работы по дому хватало всем. Ей казалось, что она черпает новые силы, касаясь старинных картин и ступая по той земле.
После пророчества деревенской гадалки и разговора со Свельд Руни приснился удивительный сон.
…Ей казалось, что она шла по широкому снежному полю. Зеленые Луны сияли удивительным светом, и легкие тени скользили по мягким сугробам, а ветер взметал серебристые снежные вихри, летавшие в воздухе. Но эти легкие смерчи не были злыми Духами Чащи, они были очень веселыми и живыми.
Их было три: два больших и один совсем крошечный. Неожиданно Руни вдруг поняла, что они просто играют между собой. С каждой минутой сквозь вихри все ярче проступали фигуры двух взрослых рысей и маленького рысенка. Катаясь по снегу, синеглазые крупные звери вздымали завесу из белой искрящейся пыли, а малыш вился меж ними, кружился забавным клубочком, стараясь поймать свой коротенький хвостик.
Руни безумно хотелось коснуться детеныша, взять его в руки, рассмотреть, приласкать, но он почему-то ускользал от нее. Наконец, утомившись ловить его, девочка села прямо в снег, и звереныш вдруг подкатился к ней, заскочил на колени и… Сразу пропал!
В ту же минуту исчезли и Луны, и взрослые рыси, а в небе вспыхнуло солнце и появилось много людей, которые шли через поле. Живой поток человеческих тел поднял Руни и увлек за собой.
— Куда мы идем? И зачем? — вопрошала девочка, уже зная ответ.
Эти люди шли к НЕМУ, к молодому Вождю. И, теряясь в толпе, Руни вдруг испугалась, что он не заметит, он просто не узнает ее. Неожиданно все расступились, и появился ОН. В свете яркого солнца Руни не видела ни лица, ни одежды, лишь темный контур фигуры, но сердце забилось как птица в силке, наполняясь сладкой надеждой и страхом, что он пройдет мимо. Не в силах шелохнуться, она не сводила с него синих глаз.
— Я искал тебя, Руни! Искал и нашел! Неужели ты думала, что я смогу пройти мимо и не узнать тебя? Нас ведь лишь двое во всем мире!
Руни увидела, что он прав: все остальные исчезли.
— Иди ко мне!
Голос был незнакомым и в то же время удивительно близким, родным, словно в нем воплотился шелест ветра в кронах деревьев, тихие звуки ночного леса, журчанье ручья. Руни смело шагнула вперед, и нежданно вкруг них возникли колонны лесного белого Храма.
Синеглазые девушки с фресок и серебристые статуи рысей вдруг ожили и ступили на плиты, сплетясь в фантастический хоровод. Их безумный, отчаянный танец опьянял, кружил голову, заставляя позабыть обо всем. И, склонившись на грудь к незнакомцу, к Герою, она поняла, что давно ожидала его. Когда он ее обнял, она посмотрела ему в глаза… Взгляд погрузился в знакомую синюю бездну, полную ярких сияющих искр!