Магнолии, девушка, солнце…
Шрифт:
Кристина мгновенно вспотела от огорчения – она, как и большинство людей, склонных к стремительным действиям, так же легко переходила к сомнению. Она уже раскаивалась в своем поступке.
– Вы извините, – пробормотала она и сделала шаг назад. Оступилась и села прямо на галошницу. – Ой… Я ведь, собственно, вас ни в чем не обвиняю, Леонид, э-э…
– Леонид Андреевич.
– Да, Леонид Андреевич… Я только хотела помочь Маруське, потому как не дело одной ребенка воспитывать, и вообще… – Кристина окончательно сбилась.
– Почему вы думаете, что именно я – отец ребенка? – спокойно спросил тот.
Кристина
Леонид выслушал сбивчивое Кристинино объяснение, состоявшее, если задуматься, по большей части из чисел и голых эмоций, довольно заинтересованно. Под конец наморщил лоб и некоторое время молчал, словно проверял в уме арифметические выкладки Кристины.
– Если честно, то я тайком переписала ваш адрес из ее записной книжки… Она ничего не знает! Может, я зря пришла? Может, между вами и не было ничего? – уныло вздохнула Кристина и промокнула платочком шею.
– Было, – спокойно ответил тот. – Вы погодите, я сейчас переоденусь, и мы поедем, – он зашел в комнату и закрыл за собой дверь.
– Куда? – насторожилась Кристина.
– К Марусе, куда же еще! – отозвался этот самый Леонид Андреевич озабоченным голосом.
– Зачем?
– Затем, что надо все выяснить.
– Вы на меня в суд подадите, да?
– В суд? – Он выглянул из-за двери уже одетый, в льняном летнем костюме. – Почему – в суд?
– Ну как, я вас тут вроде обвинить в чем-то пытаюсь…
– Нет, вы тут ни при чем. Я просто хочу видеть Марусю. Как зовут мальчика? – Он метнулся в ванную, зажужжала электробритва.
– Егор. То есть Георгий! – крикнула Кристина повеселевшим голосом. – Он уже ходит, между прочим! – и, подумав, зачем-то добавила: – Ножками!
«Живет один. И даже как будто не пьет? Квартира уютная, обставлена, как в журнале. На начальника похож… Вроде приличный! – решила она, испытывая к Леониду Андреевичу еще большую приязнь. – И вообще, с чего мы все решили, что это именно он бросил Маруську?.. Может, если кого и жалеть, то это только его?..»
…Как он жил последние два года?
Он очень хорошо жил – так же, как и раньше. Работал, ездил в командировки, встречался с красавицей Региной, живущей в Пушкине, а воскресенье иногда проводил вместе с добрейшей Гулей Соловьевой – той, что обитала в Теплом Стане.
Он был талантлив, относительно молод, здоров, достаточно умен и свободен. Многие завидовали Урманову, особенно те его знакомые, которые были обременены семьей. Жены, тещи, дети, квартирные проблемы… Ничего этого у Урманова не было.
Вспоминал ли он о том романе, что происходил на берегу озера Длинное?
Да, вспоминал иногда.
И радовался, что все закончилось практически без потерь. Ведь он мог жениться на Марусе Гагариной – до такой степени был влюблен!
Тогда пришлось бы решать квартирный вопрос, полностью менять свой быт, прислушиваться к мнению жены, знакомиться с тещей, в выходные ездить по магазинам, ограничивать общение с друзьями, лишний раз отказывать себе в кружке пива, делать ремонт, перестраивать дачу, а дети бы еще пошли – прощай долгий сон до рассвета, тишина и покой…
Нет,
Но обида быстро исчезла, как только Урманов снова осознал все плюсы своего холостяцкого положения. Правда, однажды, во сне, он увидел Марусю как живую, как тогда, в пансионате, обнаженной, с ножом в руке, занесенным над его грудью, и, как и тогда, испытал удивление и трепет. «Она была сумасшедшей! – проснувшись, сказал он себе. – Такие игры до добра не доводят… И слава богу, что я не женился, иначе бы эта Маруся меня бы точно прирезала!»
Он думал, что прошлого не вернуть. Его роман постепенно превращался в миф, в легенду, которой он сам потихоньку переставал верить, но вот к нему пришла эта женщина, назвавшаяся Кристиной Песковой, Марусиной соседкой по дому.
Это была внушительных габаритов дама, то и дело утиравшаяся платочком. Поверил ли ее рассказу Урманов? И да и нет. В наше время никому нельзя верить. Но в то же время в этой истории было много достоверного.
Во-первых, все эти даты и числа, которые привела Кристина (если не соврала, конечно), прозвучали очень убедительно. Во-вторых… во-вторых и в-главных – он, Леонид Урманов, старый холостяк, всегда осторожный и чуткий, словно сапер на задании, почему-то не вполне владел ситуацией тогда, на озере Длинном. Его роман с Марусей с самого начала был стихийным, неконтролируемым и абсолютно не отвечающим правилам безопасности. Правда, иногда мелькало в голове утешительное – «ну, раз так, то она, наверное, знает, что беспокоиться не о чем!» Вообще, он мало тогда думал – как-то не до того было!
…Кристину Пескову ждал внизу муж – такой же габаритный, с хвостом на затылке.
– Ну что? – тревожно ринулся он им наперерез.
– Едем, – коротко сказал Урманов.
Внизу они сели в машину Урманова – он спереди, эти двое втиснулись сзади.
– Куда ехать? – спросил Урманов, глядя в зеркало на своих пассажиров. Кристина Пескова объяснила дорогу.
– Только вот что… – высоким, немножко бабьим голосом объявил ее супруг, когда машина тронулась с места. – Я вам Марусю обижать не дам. Если хоть слово против нее скажете… – и он многозначительно засопел.
– Дуся, не надо! – донесся до Урманова шепот дамы. – Кажется, он вполне приличный человек…
«Ну, спасибо и на этом!» – усмехнувшись, подумал Урманов, поворачивая руль.
…Иногда, шутки ради, еще даже до встречи с Марусей, он пытался представить, что такое должно произойти, чтобы он поменял свою жизнь и свои убеждения (в данном случае речь не только о женитьбе). Какой такой поворот судьбы? Нет, было бы прекрасно, если бы он жил так же, как сейчас, еще лет сто. Но ведь рано или поздно обязательно что-то произойдет. Болезнь. Смерть. Война? Или, наоборот – всемирная слава (хотя с какого перепугу?). Рухнет солнце за горизонт, и в полдень взойдет на небе луна?