Махабхарата
Шрифт:
Решил в нашем доме святой поселиться.
Я верю: служить ему будешь любовно,
Что скажет, исполнишь ты беспрекословно.
Служением брахману сердце очисти,
И что ни попросит — отдай без корысти,
Затем, что жрецы — это блеск беспримерный
И подвиг безмерный и неимоверный.
Ватапи, что славился демонской властью,
Разгневал своим поведеньем Агастью:
К
Его уничтожил блюститель обета.
Когда бы не брахманов мудрых моленья,
Сокрылось бы Солнце от нашего зренья.
Отраду, святому служа, обретаешь.
Я знаю, ты с детства почтенье питаешь
К жрецам и родителям, к близким и слугам
И к каждому, кто нам приходится другом.
Все в городе нашем довольны тобою.
Ты ласкова даже с бесправной рабою.
О дочь, за тебя мое сердце спокойно.
Гневливому гостю служить ты достойна.
Ты, Кунти, мне дочерью стала приемной,
Отец тебя отдал с любовью огромной.
"Она, — он сказал мне, — сестра Васудевы,
Померкли пред ней наилучшие девы".
Ты, в доме рожденная славном и знатном,
Мне стала сокровищем, сердцу приятным.
Как лотос из озера в озеро снова,
В мой дом перешла ты из дома родного.
Средь девушек низкорожденных, не строго
Воспитанных в доме, — испорченных много.
А ты унаследовала и величье
Властителей, и послушанье девичье.
Поэтому ты безо всякой гордыни
Служи многомудрому брахману ныне,
А если рассердится дваждырожденный,-
Погибнет мой род, на костер осужденный!"
Царевна: "О Индра среди властелинов!
Служить ему буду, гордыню отринув!
Я счастье и благо найду, молодая.
Жрецу угождая, тебя почитая.
Придет ли он рано, вернется ли поздно,-
Я сделаю так, чтоб не гневался грозно.
Мне радостно брахманам мудрым служенье:
В подобном служенье — мое возвышенье.
Мудрец будет мною почтительно встречен,
И будет уход за жрецом безупречен.
На пользу тебе и на благо святому
С усердьем начну хлопотать я по дому.
О царь, из-за брахмана смуты не ведай:
Служенье ему завершится победой.
Виновных пред брахманом ждет наказанье.
Ты вспомни, — беда угрожала Суканье:
Был
Тогда муравейник — высокое зданье –
Создать вкруг него муравьи попытались:
Глаза только видными в куче остались!
Царевна Суканья, увидев два ока,
В них палкою ткнула. Рассержен жестоко,
Хотел наказать ее дваждырожденный,
Но отдал отец ее брахману в жены..."
Приемную дочь повелитель восславил
И мудрому брахману Кунти представил:
"Вот дочь моя, брахман. Не надобно злиться
На девушку, если она провинится:
Великий судьбою на старых и малых
Не сердится, если проступок узнал их.
Довлеет от брахманов, мир утешая,
Большому проступку и кротость большая.
О лучший из мудрых, явив снисхожденье,
Припять от нее соизволь угожденье".
Ответил согласием знающий веды,
И царь, осчастливленный ходом беседы,
Отвел ему дом, что своей белизною
Соперничал с лебедем или с луною,
И там, где священное пламя хранилось,
Дал пищу, сиденье и всякую милость.
Отбросив гордыню и леность, царевна
Служила святому прилежно, безгневно,-
Ему, что покорен обету, упорно,
Как богу, служила, обету покорна!
"Я утром приду", — говорит он порою,
А ночью придет иль с вечерней зарею,
Подвижнику девушка не прекословит,-
И воду, и пищу, и ложе готовит,
И что он ни сделает, — лучше и чище
Становятся ложе, сиденье, жилище.
Придет на рассвете иль ночью глубокой,
От девушки брахман не слышит упрека.
Нет пищи? "Подай!" — говорит он сурово,
А девушка с кротостью: "Пища готова!"
И с радостью хочет ему подчиниться,
Как дочь, как сестра, как его ученица.
Доволен был брахман ее поведеньем,
Ее обхожденьем, ее угожденьем.
"Доволен ли жрец?" — вопрошал каждодневно
Отец. — "О, весьма!" — отвечала царевна.
Предметом внимательнейшего ухода
Был брахман на всем протяжении года.
Сказал он: "О ты, с безупречным сложеньем!
Весьма я доволен твоим услуженьем.
Увидев добро, мы добра не забудем.