Махинации самозванца
Шрифт:
В общем, к чёрту лишнюю философию. По факту, утром была встреча. Был разговор. Нострадамуса мне никто не включал, но насторожили.
– Плохо там… Беда… Нельзя ходить… – пытался подобрать слова переводчик. – Шаман зрит… Духи шепчут… Беда…
– Откуда беда? Илмар отомстил?! – пытался я сдержать эмоции.
– Беда… Идёт… В стороны… Идёт… – попугаем повторял переводчик. Вот примерно в таком русле протекали переговоры.
Надо отдать должное. Старший от гоблинов, несмотря на беду в провиденье, выделим нам в проводники двух охотников. Нам повезло,
Думаете, после этих переговоров я рванул к баронству на полных парах?!
Отчасти вы правы. Мы ускорились. Рвали жилы, но не до конца. За полдня, полперехода до баронства мы встали на длительный привал. А дальше очень осторожно шли, тихой сапой.
Предгорье. Сначала мелкая галька, стёсанная ледниками. Потом крупные валуны со стёсанными ветрами и льдами гранями. Мох, точнее ягель. Всё-таки разные мхи. Редкие, мелкие сосенки. Два часа до ворот. Я само спокойствие внешне. А внутри…
Ещё вчера ночью я шептал Алёне, что она дурочка. Нашла с кем связаться. Лежали у костра под одним плащом. Я шептал ей в ухо по-русски. Глупо. Как будто бы тут есть те, кто может понять нашу речь. Шептал, закрыв ей рот ладонью, чтобы не перебивала.
О чём шептал – не помню. Просто накрыло. Я как-то уже говорил, что на чужбине земляки тянутся к землякам, к родной культуре. Оказалось, это касается и меня. Вам-то, может, это и просто. А каково мне. Тут же не Гудермес, а я ей чуть ли не исповедуюсь…
А знаете, что такое исповедь рядового? Там нет крови, грязи, похабщины. Там всё проще. Стен шептал, что он обидел маму когда-то. Он не почистил картошку. Картошку. Думаете, вру. А именно об этом он вспомнил там. Ладно бы, если б он один такой был. Мелочь, ерунда, глупость. На большее не согрешили…
Ладно, что-то меня понесло. Лучше расскажу о другом. Как-то выпивали у колокола молчания. Подвязался кто-то левый. Он что-то строил из себя. Говорил, что застал. Воевал. В ответ банальный вопрос: «Какого цвета въездная табличка в Гудермес?»
– Белого, – брякает тело в ответ. На что, естественно, получает в табло.
– Там нет таблички… – звучит в ответ. И ответ обоснован, так же, как и удары ногами. В разные года с табличкой творилось всякое. Прострелена, а в конце снесена. А вот не фиг строить из себя что-то. Честно признался бы, что там не был, но сочувствуешь. А он просто позёр… Зачем я это рассказал? Да банально. Накрыло…
В общем, с Алёной у меня было что-то подобное. Нёс всякую чушь. Молчал о главном. Сжимал сфинктеры.
Кому-то может показаться, что я смирился с судьбой. С тем, что невнятный шаман нагадал под грибами. Признаю, дал слабину на пару часов и всё. Не впервой против течения грести.
Всё время пути я гадал, откуда выйдет подлянка судьбы. Илмар обескровлен, им бы своё удержать. Не зря я в своё время пропустил дикие расы через своё ущелье, сократив им путь на пять дней. Вывод: беда у меня в баронстве.
Что
В общем, Илмар второй заход не потянет. Умылись – откатились. Положили примерно семь против одного нашего, несмотря на вмешательство их мага…
Я не верю, что графство Илмар решилось на вторую попытку. Им бы свои замки удержать после моего негласного союза с орками.
Беды от диких рас я не жду. Всё-таки негласный союз – не дай бог, об этом узнают лишние. Я их раненых лечил у себя, так что не верится, что они кинут подлянку. Слишком они помешаны на чести, чтобы так козлить…
А всё остальное в районе фантастических догадок. Я не знал, чего ждать от грёбаного пророчества объевшегося грибами шамана. Это может быть как понос у малого входа, так и всё прочее…
Одно скажу. К ущелью мы подходили не спеша. Подходили – не то слово, скорее подползали…
Глава 3
О том, как рушатся глупые надежды
За полкилометра до малого входа я оставил основной отряд. Дальше мы пошли вшестером. Я, Могр, Гумус, Гевур, Каяр и ещё один наёмник. Вначале шли, потом слегка пригибались, под конец чуть ли не ползли.
Две сотни метров до входа в ущелье. Кажись, всё. Дальше или открыто идти вперёд, чтобы свои не подстрелили. Или тихариться, ползти, чтобы чужие не посекли.
Первым заметил Гумус. Я вначале не понял. Наша группа всё так же тупо пёрла на ущелье. Мелкий меня догнал и придержал за плечо рукой. Кивнул в небо. Что тут говорить, и так всё понятно. Чуть белая дымка над горами ущелья струится по ветру.
Я смотрел и не видел. Я не верил. Ущелье пройти невозможно. Как?! Как они просочились?! Знаете, я говорил о смысле жизни. У каждого он свой. Это аксиома. Я говорил о якоре… Так вот, мой якорь, пускай он пока глупый и несмышлёный, в долине. Ответьте мне, есть ради чего жить, кроме твоего продолжения, детей?!
Честно. Я бы хотел услышать ответ, так как подозреваю, что не только этим жив человек… Не ради слепого копирования мы живём. А вот ради чего? Отвечайте сами, как до вас пытались понять тысячи поколений…
Итог. Я ползу к ущелью вместе с Могром, Гумусом и Каиром. Светло, но за нас обычная дрёма караульных, уставших смотреть в одну точку изо дня в день.
Это просто сказать – ползли. На деле это полчаса жизни. За эти полчаса чего только в голову ни придёт…
Что вам сказать. Дымит. Слабо, но дымит. Тут перемычка горы всего несколько сотен метров, так что до нас доносятся запахи. Могр морщится. Я его понимаю. Запахи с примесью чуть сладкого вкуса мяса. Обычно бензин и резина перебивают этот запах, но тут их нет… Ошибиться невозможно. Копчёные трупы на пепелище…