Макиато: Special For You
Шрифт:
А вот от Макса исходил приятный аромат - он весь пропах своим кулинарным шедевром, запах которого Виктория считала лучшим на свете.
– Да, - кивнул он.
– Я такой.
Она не знала что ответить на это. Да и петушок свалил в курятник, вероятно, оплодотворять свой гарем. Так что больше никто не пытался вразумить молодую девушку. И они долго не сводили друг с друга изучающе-ожидающих взглядов, пока Макс не спросил ее:
– Веришь мне?
А она ему в ответ кивнула, попав в зону повышенной концентрации его харизмы:
– Да.
– Тогда...
– он опустил реснички.
– Я должен кое
Вика резко вырвала свою руку из его лишь для того, чтобы вновь возложить руки на груди - сама того не осознавая, таким образом она в этом жесте пыталась выставить защиту:
– Так я и знала, - пустилась она в обвинения.
– Пудришь мне мозги!
Но его лицо было таким... таким жалостливым, что ее сердце не могло просто так бросить его здесь одного мучиться в агонии своей лжи. Она собиралась выскочить из комнаты, громко хлопнув дверью, чтобы аж косяк зашатало, но передумала в последний момент и молча стала ждать его речей.
Теперь его взор выражал благодарность за оказанную честь:
– Вик.
– Что?
– Вот этот макиато, - он схватил чашку с порядком остывшей жидкостью в руки, - на самом деле не совсем макиато. То есть... сделано на его основе, как я думаю. Но я немного дополнил. Хотя... Вообще-то я просто спер название. Оно прикольное. И начинается на "мак", как и я, - он улыбнулся как Чеширский кот и самодовольно завершил: - А рецепт полностью мой. Я тут немного с зефиринками поэкспериментировал... Рискнешь попробовать?
Он протянул ей чашку обеими руками и преданно уставился в глаза, улыбаясь. Воображение Виктории дорисовало искорки, витающие у его головы.
Сначала она скорчила презрительную мину. Потом моргнула. Затем наградила его презрительным взглядом, но удержать его не смогла и звонко рассмеялась.
Так и закружилось их собственное счастье в ритме танго и ламбады, верно приближаясь к вальсу, пока...
Абстрагированная от реального мира воспоминаниями, Виктория не обращала внимания на своего младшего брата и, по совместительству, хорошего друга Макса Кирилла, который по доброте своей душевной и просто в силу своей альтруистической натуры (хотя немаловажен и факт кровного родства, который обуславливает генетическую предрасположенность любить сестру беспрекословно) не мог оставить ее одну, опасаясь, что она может что-нибудь с собой сделать. Она бы и дальше смотрела сквозь него, а слова пропускала мимо ушей, если бы он не заставил ее вздрогнуть от сочувственного похлопывания по плечу:
– Ви-и-ик, Макс поправится... Это же кома, я в нете столько случаев читал, когда люди из нее выходили. Это реально! Не будем терять веры.
Она нервно кивнула, соглашаясь (ведь не может быть иначе!), и вновь погрузилась в летаргический анабиоз.
Красивая пара, красивая история...
Почти целый год счастья...
Один пьяный водитель - нелепый легкий росчерк изящными холодными тонкими пальцами коварного мужчины по имени-отчеству Рок Фатумович поперек линии жизни молодого амбициозного парня...
Раздался звук битого фарфора и плеск вырвавшегося из оков чашки кофе, расплескавшегося, словно распятого, по паркету на осколках своего недавнего пленителя. Расфокусированный взгляд Вики вмиг сосредоточился на новой картине, представшей ее вниманию, а сердце не по-доброму ёкнуло.
Но Макс не поправился...
[2
– Простите, мы закрываемся, то есть закрыты!
– крикнула на звук зазвонившего колокольчика, возвещавшего о новом посетителе, темноволосая продавщица, у которой этот перезвон стойко ассоциировался с бубенчиками какой-нибудь сельской Бурёнки или простоквашинского Гаврюши.
Ночной посетитель сделал вид, что ничего не слышит и, держа в руке мотоциклетный шлем, прошествовал быстрой походкой к стойке, за которой пряталась цветочница.
– Здравствуйте, - вежливо поздоровался он.
Девушка, старательно завязывавшая шнурки, разогнулась. Как только в поле обзора попал посетитель, ее ноги подкосились, но оказавшийся сзади стул услужливо предоставил девушке свою сидушку.
– Ма...
– полушепотом и с придыханием в голосе, не веря собственным глазам, выдохнула Вика, но не успела досказать то имя, которое старалась не произносить вслух уже долгое время, а услышав его на улице или по телевизору, мгновенно начинала оглядываться по сторонам в поисках обладателя красивого мужественного имени - Максим.
Но дело было не в том, что она побоялась сказать - ее банально перебили:
– Мама дорогая! Да, это я собственной персоной, - разведя руки в стороны, сообщил, подмигнув ей, очаровательный загорелый парень с до боли знакомыми чертами лица
После этого заявления ее мозг вообще отказался здраво мыслить. Это... Макс?..
Сам молодой человек отчаянно пытался понять, в чем же он прокололся? "Работаем 24 часа в сутки" гласила висящая на входе мигающая неоном табличка магазина цветов, но эта девушка собирается сбежать и не хочет его обслуживать. К тому же чуть ли не в обморок упала, увидев его. Конечно, вряд ли она знакома с его персоной - лица серферов известны лишь в своих кругах, хотя его и по телеку частенько показывают на канале "Экстрим", но, возможно, она тоже в теме волн?
Так же существует равная вероятность того, что она фанат его интернет-блога. Но это в случае ее любви к музыке. Хотя по виду так сразу и не скажешь, какую конкретно она предпочитает. А это, несомненно, имеет значение, ведь если эта симпатичная без единого грамма косметики на лице девушка фанатка попсы, то им не по пути. С другой стороны, такая девушка вряд ли бы стала таскать напульсники, если только не является поклонницей какой-нибудь придурошной подростковой девчачьей группы типа "Ранеток" или что там еще любят современные девчонки, большая половина которых это слово вообще упорно через "ё" пишет.
Либо же она принимает его за бандита. Но он выглядит вполне прилично для криминально образа, которыми пестрит НТВ: кастетами перед обомлевшим лицом не машет, кулаки не разминает, фингалами и выбитыми зубами не щеголяет. Кинув мельком взгляд на застекленную витрину, он узрел себя боковым зрением: стильные протертые джинсы, легкая футболка с эмблемой серферского клуба, на плечи накинута толстовка модного молодежного бренда, на ногах новенькие конверсы.
Устав от напряженного молчания, проглотившей язык девушки, он примостил на стойке свой черный с красно-золотыми всполохами шлем, а сам оперся на ладонь и пристально уставился в ее ошарашенные глаза, раскрытые до предела, давая Вике таким образом узреть его лицо в мельчайших деталях.