Маккензи Глаза цвета моря
Шрифт:
Но у Хелены опыт есть. Джексон догадался бы об этом даже без рассказов Хью за ужином и излишней подозрительности ее братьев. Она настораживалась каждый раз, когда он подходил к ней слишком близко. Этой девушке уже приходилось разочаровываться в любви, и она не хочет пережить это снова. Джексон дал себе обещание не причинить ей ни малейшей обиды.
А значит, ему придется притормаживать Хелену, когда она будет готова мчаться вперед на всех парах. Интересно, что можно сделать, чтобы она стала томной и мечтательной?
Нет, лучше
– Идем, - сказал Джексон, взяв ее за руку.
– У меня идея.
– Какая еще идея?
– Не будь такой подозрительной.
– Мне всегда подозрительно, когда кто-нибудь говорит "У меня есть идея", но не рассказывает, какая именно.
Джексон вполне ее понимал. Никому не хочется быть одураченным.
Он улыбнулся.
– Я тут подумал, что нам стоило бы передохнуть.
За последние несколько дней я познакомился почти со всеми жителями этого городка. Ты готовишь для меня вот уже полторы недели, а я еще не видел ни одной из твоих книг. Очень хочется посмотреть.
– А вдруг тебе не понравится? Я очень увлекаюсь, когда начинаю рассказывать про свои книги. Джексон хмыкнул.
– Ты? Увлекаешься? Никогда бы не подумал, Хелена. Так что веди меня, заявил он, протягивая ей обе руки с таким видом, словно предлагал надеть наручники.
Хелена тоже рассмеялась.
– Ладно, сам напросился. Не говори, будто я тебя не предупреждала. И не вздумай ныть, что тебе скучно.
С улыбкой она повернулась, взмахнув длинными волосами, и Джексон последовал за ней. Его план сработал. Наконец-то ему удастся усадить Хелену в кресло хотя бы на пять минут.
Он надеялся на это.
– Сначала пообедаем, - заявила Хелена, введя Джексона в свой маленький голубой коттедж на тенистой улице.
– Не возражаю, - ответил Джексон, обратив внимание на уютную обстановку. Гостиная была наполнена теплом и цветом. В хрустальной вазе стояли алые маки и желтые садовые ромашки, стеклянная посуда сияла на солнце, на деревянном полу лежали желто-голубые лоскутные коврики.
– Это мой коварный замысел, - с заговорщицким видом прошептала Хелена.
– Накормить тебя так, чтобы ты со стула встать не мог, а потом читать тебе мои книги.
Ее смех напоминал журчание ручейка в лесной чаще.
Джексон вошел вслед за ней на кухню.
– Позволь, я помогу тебе, - предложил он. Хелена отрицательно качнула головой, но Джексон остановил ее, приложив палец к ее губам.
"Все время срабатывает", - подумал он. При каждом его прикосновении Хелена вспоминает, что он мужчина, и у нее появляется причина для кокетства. Но нельзя злоупотреблять этим оружием. Хотя ему так нравится дотрагиваться до ее кожи, что чертовски трудно будет отказаться от этих кратких прикосновений.
– Никому не нравится быть нахлебником, милая, сказал Джексон.
– Я привык все время работать. Так что можешь наконец-то сжалиться надо мной и дать какое-нибудь поручение.
–
– Я понимаю твою жажду деятельности.
– Она вручила ему несколько овощей и разделочную доску.
– Я знаю, что ты сама горишь желанием порезать этот сладкий перец, печально заметил Джексон.
– Но я рад, что могу хоть чем-то тебе помочь.
– Ему хотелось знать, готова ли она принять от него другую помощь. Более конкретную. Ведь именно для этого он и приехал в Бухту Слоана. Чтобы помогать людям.
Но пока он просто любовался ею.
На этот раз Хелена повязала девственно-белый фартук. Очень простой. И очень строгий. Лишь тонкая полоска орнамента в виде розовых бутонов была вышита на одной из тесемок и спускалась на грудь. Черт, Джексон чуть с ума не сошел от такого зрелища. Никогда раньше у него не возникало столь сильного желания снять с женщины фартук, а теперь оно жгло его огнем. А еще мучила мысль, что Хелена слишком много работает. Надо бы прибавить ей зарплату. Но это очень тонкий вопрос. У Джексона сложилось впечатление, что Хелена слишком серьезно относится к заключенному с ним договору. Она потребует соблюдения первоначальных условий.
Хелена дождалась, пока он порезал перец и покрошил зелень для салата, а затем протянула ему папку.
– Здесь информация, которую я собрала для тебя. Я согласна показать свои сокровища, но сначала тебе самому придется заняться поисками сокровищ.
– Просто ты не хочешь, чтобы я помог тебе готовить обед, - усмехнулся Джексон.
– Я очень требовательный повар, - призналась она, тряхнув собранными в хвост медовыми волосами.
– Я в жизни не встречал менее требовательного человека.
– Ты сейчас так говоришь, но попробуй только помешать мне на моей кухне, и увидишь, каким я могу быть тираном. Садись, Джексон. Занимайся своими бумагами. До праздника осталось полторы недели. Ты должен сделать выбор. Слава богу, что не мне приходится это решать. Тебе нужна тишина. Я постараюсь не шуметь, пока буду заканчивать с обедом. Ты даже дыхания моего не услышишь. Вообще забудешь, что я рядом.
"Это невозможно", - подумал Джексон полчаса спустя. Оторвав взгляд от бумаг, он посматривал на улыбающуюся Хелену, что-то помешивающую на плите. Выражение лица у нее было как у любовницы, желающей доставить удовольствие своему партнеру.
– Черт, - буркнул Джексон, сломав карандаш.
– Трудно?
– Ужасно.
– Так я и думала, - согласилась Хелена, и Джексон чуть было не застонал.
Подойдя ближе, так близко, что он мог чувствовать ее лимонный аромат и тепло ее кожи, Хелена поднесла ложку к его губам.
– Вот, попробуй, - предложила она.
– Это все для тебя.
– Что это?
– Рай в столовой ложке. Попробуй. Джексон наклонился вперед и схватил ртом ложку-стон удовольствия, сорвавшийся с его губ, вызвал у Хелены довольный смешок.