Максимы и мысли (Характеры и анекдоты)
Шрифт:
М" привел как-то слова Попа о том, что, не будь на свете поэтов. критикам и журналистам нечего было бы есть, и, смеясь, добавил, что,
не будь в Париже честных людей, полицейские шпионы умерли бы с голоду.
Некто простодушно признался другу: оСегодня мы приговорили к смертной казни трех человек. Двое вполне ее заслужилип.
Один богач сказал о бедняках: оСколько этим мерзавцам ни отказывай, они все равно будут клянчитьп. То же самое могли бы сказать о придворных и многие государи.
Chi mangia facile, cаccia diavole. I I pastor romano поп vuole pecora senza lana.
оДуховные власти в отличие от недуховных, - говаривал М*, - называются так потому, что у них хватило духу взять и присвоить себе властьп.
Г-н де* довольно долго не обращал внимания на женщин, а потом страстно влюбился. Когда друзья стали вышучивать его за холодность, которая к лицу только старикам, он ответил: оЗря стараетесь. Еще недавно я действительно был стар, а сейчас опять помолоделп.
Даже благодарность может быть низменной.
В собрании нотаблей (1787) зашла речь о правах, которые следует предоставить интендантам в провинциальных собраниях, и некое влиятельное лицо весьма склонялось к тому, чтобы эти права расширить. Тогда кое-кто прибег к заступничеству одного умного человека, дружившего
Кто сыт, тот и черта посрамит (итал.). Римский пастырь (т. е. папа) стриженую овцу не жалует (шил.).
c названным выше лицом. Тот обещал помочь и преуспел в своем намерении. Когда его спросили, как ему это удалось, он ответил: оЯ, конечно, не стал распространяться о злоупотреблениях и тиранстве интендантов. Но, как вы знаете, мой друг прямо помешан на дворянских привилегиях. Вот я ему и сказал, что даже весьма родовитые люди вынуждены титулагать интендантов ?монсеньерами" Он нашел, что это чудовищно, и стал на нашу сторонуп.
Когда герцог де Ришелье был принят в Академию, многие начали похваливать его вступительную речь. Однажды в многолюдном обществе герцога стали уверять, что тон этой речи безупречен, полон изящества,. .легкости и отличается такой приятностью, какая не свойственна заправским литераторам, хотя пишут они, быть может, и правильней, чем герцог. оБлагодарю вас, господа,-ответил молодой вельможа, - я глубоко ценю ваши похвалы. Мне остается лишь сообщить вам, что речь мне составил господин Руа, и я не премину поздравить его с тем, что тон у него подлинно придворныйп.
Аббата Трюбле спросили, сколько времени он тратит на каждую новою книгу. оА это смотря по тому, с кем я встречаюсь, когда пишуп, ответил он.
Можно составить списочек под таким заглавием: оПороки, нсобхоаимые для .успеха в хорошем обществеп. Не худо прибавить к нему и другой: оПосредственные достоинства, годные для той же целип.
Некий житель провинции, попав на королевскую мессу, сильно докучал своему соседу вопросами.
– Кто вон та лама?
– Королева.
– А эта?
– Мадам.
– А вон та?
– Графиня д'Артуа.
– А вон эта?
– А это покойная королева,-потеряв терпение, отрезал обитатель Версаля. .,
Маленькая девочка спрашивает М*, автора сочинения об Италии:
– Вы вправду написали книгу об Италии?
– Да, написал.
–
– Разумеется.
– А книгу вы написали до поездки или после?
Богиня мудрости Минерва, которая отбрасывает флейту, ибо видиг, что этот инструмент ей не к лицу,-вот поистине прекрасная аллегория.
Вот другая, не менее прекрасная: вещие сны вылетают через роговые ворота, а сны лживые, т. е. приятные заблуждения, через ворота из слоновой кости.
Некий острослов сказал о М*, своем бывшем друге, который вновь сблизился с ним, едва он разбогател: оЭтот человек не просто хочет, чтобы его друзья были счастливы.
– он этого требуетп.
Любовь, замечает Плутарх, заставляет умолкнуть все другие страсти. Это диктатор, перед которым склоняются остальные владыки.
Кто-то в присутствии М* стал поносить платоническую любовь за го, что она лишь бесцельно дразнит воображение. оА вот я этого не боюсь, возразил он.
– Когда женщина нравится мне и вид ее преисполняет меня счастьем, я смело отдаюсь чувствам, которые она мне внушает, ибо знаю, что не дал бы им волю, если бы она не подходила мне. Мое воображение - это обойщик, которого я только тогда посылаю меблировать для меня помещение, когда вижу, что мне будет в нем удобно; в ином случае я никаких приказаний ему не отдаю. Зачем лишний раз платить но счету ? п.
оКогда я узнал о неверности г-жи де Б*, - признавался мне г-н де Л*, - я, несмотря на все свое горе, сразу понял, что больше не люблю ее и что чувство мое к ней навсегда исчезло. В ту минуту я был похож на охотника, который слышит в поле шум крыльев вспугнутой и улетающей куропаткип.
Вы уднвляечесь, сударь, почему г-н де Л* ездит к г-же де Д*? Дело, .-моем), в том, что г-н де Л* влюблен в г-жу де Д*, а ведь вы знаете: он женщина-это порою тот промежуточный оттенок, который сочетает или, вернее сказать, примиряет два противоположных, контрастных вета .
Кто-то сравнил неумелого благотворителя с козой, которая сперва ют себя подоить, а потом, по безмозглости своей, опрокидывает копытом подойник.
Не успевает этот человек утратить одну иллюзию, как воображение же награждает его другою: он словно тот розовым куст, который в цвету круглый год.
М* уверял, что больше всего на свете любит покой, тишину и полуому. оТо есть комнату больного?п,-спросили его.
оВчера вы не слишком-то старались поддержать разговор с господами такими-топ, - упрекнули М*, человека, умеющего блистать в свете. Вспомните голландскую поговорку: ?Не поскопидомничаешь-и гроша не- сбережешь"п,-отпарировал он.
Сама по себе женщина-пустое место: она лишь то, чем кажется мужчине, мысли которого заняты ею. Вот почему она так ненавидит людей, не склонных считать ее тем, чем она жаждет казаться: они как бы превращают ее в ничто. Мужчина относится к подобным вещам гораздо спокойнее: он всегда остается самим собой.
Величие души помогло ему сделать первые шаги на пути к карьере, оно же отвратило его от нее.
М*, старый холостяк, любил повторять в шутку, что брак-слишком вершенное состояние для несовершенного человека.