Малахитовый царевич. Сказки проклятых царств
Шрифт:
Сглотнув, Щукарь приложил мозолистую руку к нагретому солнцем лбу. Вдохнул и выдохнул сквозь крепко сжатые зубы.
Море было чистым. Ему показалось. У них в запасе есть ещё несколько лет. Нет смысла кидаться к остроге и поднимать всех людей. Нет смысла идти вниз и смотреть на то, что уже много лет
Показалось.
«Щука померла, – немедленно прозвучал в памяти сладчайший, как пряник, девичий голос, – да зубы остались…»
– Всё морочишь, дрянь, – прошептал Щукарь, оскалившись. – В котью пасть тебя! Со всеми потрохами!
Щукарь зло тряхнул русыми, по плечи, волосами, и упрямо вперился в торговый корабль, шедший впереди их судна. Именно его они нанялись охранять на пути в Царство яблок. Что в лесах, что на море, а разбойников, охочих до чужого добра, всегда хватало.
Говорят, логово их находилось где-то на Ничейных землях. Стояла там, надёжно укрытая от любопытных глаз, давняя Соловкина заимка, прибежище всех лиходеев. Кто туда без спроса сунется – вмиг железное пёрышко под рёбра схлопочет. И будет счастливцем, если умрёт быстро.
Щукарь всё думал об этом, когда позади раздался окрик:
– Атаман!
Он обернулся. Как раз вовремя, чтобы увидеть, как из-за Безымянного, заросшего соснами острова, мимо которого они недавно прошли, плавно выскальзывает лёгкое судно. А после, поймав попутный ветер в паруса, начинает быстро двигаться к ним. Словно щука, преследующая уже обречённого карася.
«Сглазил», – досадливо подумал Щукарь, увидев знакомый разбойный знак на парусе.
А потом усмехнулся, прищурив голубые, впрозелень, глаза.
Что ж. Битва так битва.
Давно косточки не разминали.
– Вооружаемся! – прокричал он команде.
При
И они встретят. Чай не впервой.
На торговом корабле уже начали беспокоиться. Вон, купец Гаврило у самого борта, напряжённо всматривается назад. Потом смотрит на Щукаря – и тот отвечает ему твёрдым взглядом. Не волнуйся, мол. Встретим недругов сталью. Любую атаку отобьём. Я же тебе обещал.
И он сдерживает обещание.
Первая стрела с разбойного корабля вонзилась в поднятый навстречу щит. Вторая – клюнула мачту на волосок от воинской головы.
– Эй, свинорожий! А в рукопашную слабо? – весело прокричал Щукарь, глядя на разбойного атамана, что решил сам пустить в них стрелу.
– Убить всех! – выругавшись, крикнул в ответ атаман, и правда смахивающий на злобного хряка.
«Вот сейчас пойдёт потеха», – приготовился Щукарь, крепко держа меч. Его побратимы вместе обнажили клинки. Корабли сблизились, вот-вот коснутся бортами, и…
– Вперёд!
Крикнув боевой клич, Щукарь первым перемахнул на вражий корабль и понёсся к разбойному вожаку. Тот, поменяв лук на меч, с радостным рыком бросился навстречу.
Прошло немного времени, прежде чем палуба окрасилась багровым. Стала скользкой и кровавой, как отменно выпотрошенное, рыбье нутро.
Мечи соскальзывали по чешуе кольчуг и взрезали живую плоть, что быстро становилась мёртвой; перехватывали друг друга, оставляя зазубрины на такой прочной стали. Хриплые вскрики умирающих и ликующие возгласы победителей сплетались в единую песнь битвы и, казалось, не было ей конца…
Конец ознакомительного фрагмента.